Паладин душ
Шрифт:
Недоверчивое выражение не исчезло с его лица, но когда она развернулась и стала подниматься по ступеням, он последовал за ней.
Они вошли в прибранную спальню Иллвина. Горам, сидевший и выполнявший свои обязанности, при виде лорда Эриса вскочил на ноги, отвесил ему отрывистый, неуклюжий поклон и услужливо пробормотал нечто, что скорее всего должно было означать «М’лорд».
Взгляд Эриса остановился на неподвижном теле, лежащем на кровати. Губы марча разочарованно вытянулись:
– Все по-прежнему.
Иста попросила:
– Лорд
– Я лучше постою, рейна. – В его хмуром взгляде сквозило все меньше удивления.
– Держитесь.
Линия белого огня между двумя братьями была короткой и толстой. Теперь, разобравшись, в чем дело, Иста чувствовала присутствие демона – тусклое фиолетовое сияние, своеобразный канал, который был причиной всему. Он расходился в три стороны, но только одно его разветвление было наполнено душой. Рейна обхватила нить, связующую двух мужчин, и сжала наполовину. Белое пламя было вынуждено хлынуть обратно в тело Иллвина.
У лорда Эриса подогнулись колени, и он рухнул на пол.
– Горам, помоги марчу сесть на стул, – распорядилась Иста. «Держись», – скомандовала она про себя невидимой нити, и нить выровнялась.
Иста подошла к постели Иллвина и принялась изучать узлы света. «Поднимайтесь», – приказала она им и стала подталкивать их руками, подгоняя к губам и ко лбу Иллвина, как делала ночью Каттилара… только с другой теологической целью. Свет потек так, как рейна хотела.
«Оставайся таким».
Она подняла голову и стала ждать результатов.
«Мне кажется, должно получиться».
Горам поспешно притащил от стены кресло из полированного резного дерева и поставил его с другой стороны кровати хозяина. Он поднял Эриса, изумленно наблюдавшего за происходящим, и усадил. Эрис закрыл рот и потер лицо внезапно ослабевшими, дрожащими руками. Он потерял дар речи? Иста без зазрения совести стащила табурет Горама, поставила его у изножья кровати и уселась, чтобы лучше видеть лица братьев.
Глаза Иллвина раскрылись; он вдохнул, подвигал челюстью. Потом приподнялся на дрожащем локте и тут заметил брата, сидящего по правую руку и изумленно взирающего на него.
– Эрис! – Его голос зазвенел от радости. Неожиданная улыбка преобразила его лицо; Иста удивленно отпрянула, разглядев в нем очень привлекательного мужчину. Горам бросился поправлять подушки за спиной у своего господина. Иллвин приподнялся повыше, потрясенно приоткрыв рот. – Значит, ты жив! А я им не верил… они не смотрели мне в глаза, и я думал, что они жалеют меня и поэтому обманывают… Но ты спасся! Я спасен. Пятеро богов, мы все спасены!
Он откинулся назад, тяжело дыша, но продолжал улыбаться; он даже расплакался, но потом взял в себя в руки.
Эрис с замиранием смотрел на брата.
Иста с облегчением отметила, что говорил Иллвин теперь четко, хотя его нижние конечности были парализованы. Она уповала на то, что мысль его тоже прояснилась. Ровным тоном, который ни в коей
– Почему вы решили, что ваш брат мертв?
– Боги, а что мне оставалось думать? Я буквально чувствовал, как этот проклятый нож вошел в него… по рукоять – или вместо меня в битвах участвовал кто-то другой! Я рукой ощутил вибрацию, когда кинжал пронзил его сердце. Меня чуть не вывернуло.
«Пятеро богов, только не братоубийство…»
Несмотря на то что в животе стало нехорошо, Иста совладала с голосом и продолжила:
– Как это случилось? Расскажите мне все. С самого начала.
– Она увела его в свои комнаты. – Он добавил, обращаясь к Эрису: – Я был в панике, потому что Каттилара узнала об этом от служанки, сующей нос не в свое дело, и вознамерилась пойти за тобой. Я чувствовал, что в ней было что-то неестественное…
– В ком из них? – уточнила Иста. – В княжне Юмеру?
– Да. В сверкающей золотой девчонке. Эрис, – он криво усмехнулся, – если бы ты перестал каждый раз заваливаться на спину от поцелуев честолюбивых соблазнительниц, ты бы очень сильно облегчил жизнь своим родственникам.
Эрис, в глазах которого светилась та же радость, что и в Иллвине, покорно склонил голову:
– Клянусь, я их не поощряю.
– Ну это, поверьте мне, истинная правда, – заверил Иллвин Исту. – Не скажу, что это очень утешает остальных мужчин, когда женщины стаями проносятся мимо и виснут у него на шее. Тогда он похож на поваренка, который кормит куриц.
– Я ничего не делаю. Они сами бросаются на меня. – Он взглянул на Исту и сухо прибавил: – Даже на ступенях.
– Ты мог бы уворачиваться, – назидательно предложил Иллвин. – Попробуй как-нибудь.
– Я пытаюсь, разрази тебя гром. Ты слишком хорошего мнения о моей зрелости, если думаешь, что у меня еще есть силы интересоваться кем-то помимо Катти.
Иста не до конца понимала, как это утверждение вяжется с его поведением при их первой совместной поездке, но, вполне возможно, он так галантен со всеми спасенными дамами, чтобы отвлечь их от рыданий и истерик. С сожалением она решила прервать этот – судя по всему, не первый на эту тему, но очень жизнеутверждающий – обмен шутками. Бог заманил ее в этот лабиринт скорбей в равной степени любопытством и тайным чувством долга, но задерживаться здесь она не собиралась:
– Так почему же вы пошли в спальню княжны Юмеру? Если пошли, конечно.
Эрис помолчал, его легкомысленное настроение мгновенно улетучилось. Он потер лоб, потом подбородок и руки:
– Даже и не знаю. В тот момент это казалось мне хорошей идеей.
Вступил Иллвин:
– Каттилара считала, что княжна подсунула тебе любовное зелье и ты не мог контролировать свои действия. Ты знаешь, как я отношусь к ее фантазиям, но… я действительно надеялся, что это так. Потому что остальные версии казались мне еще хуже.