Паладин из прошлого тысячелетия
Шрифт:
— Нам надо поговорить, о вчерашнем, — натянуто произнесла она, пряча глаза. — О твоём признании.
— Не помню никакого признания, — ответил я, причём не соврав.
— Я понимаю, тебе не просто, — сочуствующе начала она, лёд в её глазах растаял, она даже стала походить на человека. — Но и ты пойми, у нас нет ничего общего. Я скоро отправлюсь на практику, перед поступлением в академию. А потом буду учится долгих три года, как минимум, мы просто из разных миров, понимаешь?
— Понимаю, —
— Я рада, что мы всё обсудили, — облегчённо выдохнула Елена и с интересом посмотрела на меня, сверкая глазами. — Ты обязан мне рассказать, что у вас с Евдокимовой!
— А вот это, дорогая моя, тебя не касается, — я залпом допил свой кофе.
Лакей, чётко уловив, что я закончил, поднёс ко мне ещё один пузатый прямоугольник. Поставил на стол и замер в ожидании.
Я просто протянул ему карту.
Он послушно её взял и приложил к прямоугольнику. Тот в ответ запищал, лакей поклонился и ушёл, оставив мне бумажку, которую я убрал в карман.
— Хорошего дня, Елена, — я слегка поклонился, намекая, что разговор закончен.
— Митрофанов, ты явно вчера ударился головой, — раздражённо кинула Елена.
— Прошу меня простить, мне пора, — быстро ухожу, покидая заведение и вдыхая прохладный утренний воздух.
И чего она ко мне пристала? Может понравился? Нет, это бред, кому эта нескладная каланча может понравится? А уж теперь, когда в ней прослеживается мой солдатский шарм и прямота… Точно нет.
Пока шёл до банка, увидел много лавок с одеждой. Куклы за стеклом были облачены в самые разные тряпки, надо обязательно ознакомится с ассортиментом.
Вынув из кармана бумажку, узнал, сколько заплатил за чудесный завтрак.
Сто двадцать рублей, просто замечательно. Таким образом, я могу позволить себе тысячи завтраков, которых хватит до конца жизни. О хлебе насущном переживать не придётся, это хорошо.
Заглянув в один из торгующих одеждой закутков, вошёл внутрь.
— Пройдёмте, — произнесла подошедшая девушка в юбке и белой блузке. — Мы давно вас ждали.
Всё это было сказано едва ли не с каменным лицом, а в речи сквозило раздражение.
Любопытство было сильнее меня, оно повлекло дорогой приключений, заставляя войти в стеклянные двери.
Пока мы пробирались до узкой двери за прилавком, я крутил головой, будто она могла вращаться на триста шестьдесят градусов.
В голове зажглась запоздалая мысль.
Если входишь в магазин, где ноги тут же тонут в ворсе ковра на котором ни пылинки. Если видишь малочисленных людей с осанкой, будто они лом проглотили и с выражением лица, будто их ещё и заставили его прожевать… Напрашиваются несложные выводы.
Каждый из встреченных праздных гуляк, что неспешно бродили мимо стендов с рубашками и
А уж какими клиенты были нарядными!
Так и представляю, как вот эта суховатая дама с пятью килограммами разных драгоценностей на себе, собирается утром за покупкой ещё пяти килограмм.
Слуга заходит в комнату, берёт стул, усаживает матрону перед шкафом. Затем тянет за верёвочку, после чего дверцы шкафа открываются, оттуда на бабульку смотрит пушечное дуло.
Невозмутимый лакей берёт у шкатулку с драгоценностями, пачку с пудрой и кусок помады, засыпает её в пушечное дуло, всё так же безэмоционально выставляет ориентир на лицо и грудь хозяйки, после чего поджигает фитиль.
Раздаётся оглушительный взрыв!
Когда последние лоскуты тумана рассеиваются, слуга тут же подобострастно заявляет.
— Прекрасно выглядите, мисс, ваш личный прогноз на день, не плавать на лодке…
Мысли, что я не мог контролировать, заставили хохотнуть.
Встретившая меня женщина повернулась и поджала губы, как и парочка проходивших рядом покупателей.
— Вход для персонала со двора, — морщится женщина тридцати лет с карточкой на груди, сообщающей, что зовут её не иначе как Юлия Петровна.
— Я не ищу работы, — кинул я, изучая обстановку. — А вот от нового гардероба бы совсем не отказался.
— Боюсь, цены модного дома «Валентино», вам не по карману, — покровительственно говорит она. — Прошу меня простить, но вам придётся покинуть бутик.
Сказано это было без толики сожаления, с дежурной гримасой вежливости.
Молча протягиваю её карточку, ставшую мне милее солнечного света, после того, как я узнал, сколько на ней всего завязано.
— Мне потребуется несколько модных ныне костюмов, приличная обувь и помощник, который сможет помочь всё это донести.
— Но, простите…
— Бог простит, Юлия Петровна, — хмуро обрубаю её попытки.
— Я сделаю запрос на покупку по карте, думаю он будет отклонён, — бессильно пожимает она плечами. — Если вам нужно наглядно показать, какие здесь расценки.
Она следует за прилавок, я следую за ней.
— Можете включить в оплату всё перечисленное, после чего приступить к выполнению своих обязанностей, — с лёгкой руки советую я.
— Обязательно, — гневно сверкая глазами отвечает та и обращается к другому продавцу. — Мирослава, вызови пока наряд.
— А наряды у вас не выносят, а вызывают? — непонимающе хлопаю глазами, протягивая карту.
— Этот наряд для исключительных гостей, вам понравится, — довольно кивает Юлия, после чего смотрит вниз, сдавленно шепча, как грешник перед вратами ада. — Платиновая карта…