Паладин развивает территорию! Том IV
Шрифт:
Виктор, у которого до сих пор звенело в ушах после выстрела, с дрожащей рукой на мече пытался сохранять спокойствие.
Пушка была чудовищем, что одним своим звуком могла убить кого угодно.
Грохот преодоления звукового барьера в двух шагах от тебя явно не то, что ты можешь ожидать от такой пушки.
К тому же, снаряд летел с фантастической скоростью, не позволявшей даже ему, земному рыцарю, увидеть его.
Гелдор, глядя на гигантскую дыру, с дрожащим голосом обратился к лорду.
— Не знаю, что за твари
Все присутствовавшие были ошарашены мощью этой пушки. Теперь никакие расходы на создание таких орудий не могли считаться излишеством.
Немного успокоившись, Виктор обратился к дворфам.
— Отправимся в кузницу. Выпьем и обсудим наши планы. Нам понадобится двенадцать таких орудий и двадцать поменьше, — сообщил он.
Дворфы, продолжая смотреть на дыру в мысе, кивнули ему в ответ и, после некоторого замешательства, развернувшись, пошли прочь отсюда.
Теперь им непросто хотелось выпить, теперь это было необходимостью.
Глава 310
Представление
Виктор проснулся в своей кровати с головной болью, от которой, казалось, голова сейчас треснет.
Два дня он пил с дворфами в кузнице, и это могло продолжаться бесконечно, если бы рыцари не увели своего господина по приказу Сильвии.
Пытаясь понять, где находится лорд, приходил в себя, глядя в потолок, и правой рукой нащупал мягкое тело одной из своих жён.
Судя по объёму груди, это была Шона, которую трудно перепутать с кем-либо в доме.
Повернувшись к ней в уже более хорошем настроении и желая снять головную боль, Виктор притянул девушку, лежащую к нему спиной, но в ответ лишь услышал недовольное возмущение.
— Ты вёл себя как животное! — выпалила она и попыталась вырваться из его цепких рук.
Однако её муж явно был не в настроении выслушивать причитания и хотел получить то, что полагается от жены.
От приставаний Шона также начала просыпаться, и, судя по всему, то, что было ночью, и за что она называла его животным, ей явно понравилось, пусть это и было неправильно — вести себя с ней, как с крепостной.
Лорд вообще любил ставить девушек в неудобные позы, в прямом и переносном смысле слова.
У каждой были свои слабости, а также вещи, которые они считали неприемлемыми для себя, но когда это делал Виктор, такое только заводило их.
Например: Линея никогда не думала, что окажется в постели с другой женщиной, деля одного мужчину, однако после военного похода именно эта девушка оказывалась с Мирандой и Виктором в одной постели.
Шона, в свою очередь, предпочитала доминировать над всеми, к сожалению для неё, Виктор никогда такого не допускал в свой адрес, что становилось для неё одновременно унизительным и возбуждающим, отчего девушка злилась, но наслаждалась.
Были вещи совершенно недопустимыми, и это касалось в первую очередь Сильвии, которая никогда не допустит с собой в постели другую жену Виктора, так как не может позволить себе быть с ними на равных.
Но что касается всего остального, никаких запретов не существовало, и лорд делал всё, что хотел.
Целуя жену в шею, он положил её на спину, а сам стал языком ласкать её высокую грудь и вскоре уже нависал над ней, продолжая поцелуями ласкать каждый сантиметр её тела, спускаясь всё ниже.
Через некоторое время Виктор, целуя её плоский живот, спустился ещё ниже, а девушка начала выгибаться до предела, запуская свои тонкие пальчики в его волосы и сжимая голову мужа своими ровными ножками.
Она сходила с ума от движений его языка и желала насладиться большим, чем это, но тот не торопился, доводя жену до оргазма и жёстко сжимая её грудь в своих больших мозолистых руках.
Не выдержав, Шона оттолкнула его с силой, после чего уложила на лопатки и, прижав к кровати, уселась на него сверху.
Лорд всегда считал её тело идеалом, а в позе наездницы, когда она открывалась полностью, девушка лишь подтверждала его мнение.
Объёмная упругая грудь, которая не помещалась в его больших руках, тонкая талия, упругая круглая задница и медленные движения вверх и вниз заводили Виктора всё больше, и уже очень скоро он, схватив её за горло, притянул к себе, чтобы поцеловать пухлые губки, ощущая жар тела жены.
Золотые волосы Шоны, словно водопад, колыхались в такт их движениям, а стоны начали разноситься по всему дворцу.
Никто не смел приближаться к комнате Виктора, когда там находилась одна из жён, потому что это было чревато оказаться втянутой в безобразие, что там происходило.
Лорд никого в такие моменты не смущался, и даже окажись одна из горничных рядом, он мог легко приобщить её к этому действу, из-за чего Сильвия и ввела такой запрет.
Стоны девушки усиливались с каждой минутой и продолжались почти два часа, пока наконец с диким криком Шоны не наступила тишина и любопытные девушки в холле, которые тайком слушали происходящее в спальне лорда, смогли выдохнуть.
Виктор лежал на спине, тяжело дыша, чувствуя, как Шона, прижимающаяся к нему, время от времени слегка содрогается от любого прикосновения мужа.
Эти моменты близости являлись тем, что она полюбила больше всего после замужества.
Её красивый молодой супруг был чрезвычайно опытным и настойчивым любовником, получавшим всё, что хотел, и взамен дававшим жёнам возможность насладиться близостью в полной мере.
Лорд лежал, распластавшись на кровати, потихоньку возвращая потраченные силы, а девушка явно уснула после такого бурного пробуждения.