Паладин развивает территорию! Том IV

Greever

* * *

В спальне Виктора Бриссон крутился вокруг своего господина у зеркала, стараясь не допустить никаких оплошностей, так как сегодня был важнейший день в жизни лорда.

Во всяком случае, так считал камердинер, чьё положение напрямую зависит от того, насколько могущественен его господин.

Отряхнув последнюю пылинку с костюма Виктора, мужчина отступил на два шага назад и ещё раз внимательно осмотрел его внешний вид.

— Сир, вы готовы отправляться —

сообщил он.

Сам лорд не был так сильно впечатлён тем, что должно сегодня произойти, но однозначно уже устал от дотошного слуги и, с радостью развернувшись, пошёл на выход из комнаты.

Оказавшись в коридоре, он встретил Сильвию в сопровождении Милы и двух горничных, которые ожидали только его.

Девушка была одета в пышное бирюзовое платье, словно сделанное из шёлка, сплошь усыпанное драгоценными камнями, а на голове блестела диадема, вплетённая в золотые локоны.

В реверансе, поприветствовав супруга, она отошла чуть назад, чтобы уступить ему дорогу, и слегка улыбнулась, ведь сегодня и для неё долгожданный день.

Она не надеялась, что это когда-то произойдёт, но вот он, день возвышения мужа, как и её самой, настал.

Виктор, видя довольное лицо жены, тоже улыбнулся и, проходя мимо, слегка погладил её щёку тыльной стороной ладони.

Двое в сопровождении слуг прошли по длинному белому коридору и, спустившись по лестнице на первый этаж, пошли в сторону выхода, где на улице их ожидал экипаж и сотня рыцарей, одетых в яркие блестящие доспехи с красными накидками за спиной.

Все они восседали на боевых лошадях, подаренных кентаврами, а сами рыцари выглядели как клоны друг друга.

Как только их господин и госпожа сели в карету, весь этот небольшой конвой двинулся вперёд, однако, проехав всего пару сотен метров, остановился у центрального крыла дворца Балтес, где в данный момент проживал император.

Хотя ехать им было недалеко, однако этикет требовал передвижения строго на карете.

На месте их встречал не менее величественный строй рыцарей.

У главных дверей, которые смело можно было назвать воротами высотой двадцать метров, были построены слева солдаты Клойда с флагами и гербами, а справа солдаты императора, также со своими флагами и гербами.

Виктор, покинув экипаж, помог своей жене выйти из него, после чего, предложив ей свою правую руку, направился ко входу, который открывали для них два рыцаря в серебряных доспехах.

Оказавшись в величественном холле с двумя лестницами, справа и слева ведущими на второй этаж, где на полу лежал дорогой ковёр из земель орков, они прошли по прямой к ещё одним дверям, чуть поменьше, и, миновав их, оказались в коридоре, ведущем в тронный зал.

На всём протяжении тут стояли рыцари короля и императора с обеих сторон, отдававших им честь, когда те проходили мимо.

Слева стояли рыцари императора, которые таким образом выказывали своё уважение матери виконта, являвшейся герцогиней империи, а справа — рыцари короля, которые в свою очередь выказывали уважение герцогине королевства.

Виктор

теперь был действительно впечатлён представлением, которое устроили для него.

Он ожидал скромную церемонию, как и договаривался с Леомвилем, однако всё явно вышло из-под контроля.

Пройдя до конца длинного коридора, двое оказались перед ещё одними дверями, которые для них также открыли два рыцаря, и теперь перед ними предстал тронный зал Балтес, где уже находилось более тысячи аристократов и заклинателей, среди которых было множество знакомых и незнакомых лиц.

Слева явно расположились дворяне Лантариса, а справа — аристократы из других королевств и империи.

Разделяла их длинная ковровая дорожка, тянущаяся до самого трона, а вернее, двух тронов, где слева сидел Клойд, а справа — Леорик.

Оба, одетые в монаршие одежды, со скипетрами в правой руке, молча наблюдали за вошедшими в зал, как и все присутствующие.

Виктор расправил плечи, чтобы немного взбодриться, и твёрдым шагом пошёл по направлению к ним.

Под взглядами перешёптывающихся гостей они с женой дошли до трона и оба встали на два колена перед монархами.

Клойд, как король Лантариса, заговорил первым, но обратился не к Виктору или Сильвии, а к Алестору Леомвилю, находившемуся среди других дворян.

— Герцог Леомвиль, ваше решение окончательное? — спросил он.

Алестор, одетый в красивый военный мундир, украшенный золотом и драгоценными камнями, вышел вперёд и, слегка поклонившись, обратился к монарху, а также ко всем присутствующим.

— Именем героев-основателей, я, герцог Алестор Леомвиль, отрекаюсь от своего титула! Отныне и навсегда я не буду претендовать на трон герцогства и его земли. По праву первородства я желаю, чтобы мой титул был передан виконтессе Сильвии Балтес! — гордо заявил он, после чего вновь поклонился монарху и отступил назад, встав между Волмаром и Кройстером, справа от которых стояли почти все жёны Виктора, кроме Линеи.

На самом деле, такой процедуры изначально не существовало ни в одном королевстве, так как лишить титула было почти невозможно, а чтобы передать, достаточно просто отречься, и наследник автоматически признавался новым хозяином дома.

Всё это впоследствии подтверждалось королём или императором, но даже без этого никто бы не осмелился оспорить такое право.

В данном случае всё было немного сложнее, так как «герцог» — не просто титул, а огромный кусок страны, с которой не может быть случайностей.

Чтобы не было кривотолков и непонятных ситуаций для дворян, все должны были точно знать, что Алестор больше не вернётся и не передумает впоследствии.

Объявив это во всеуслышание, Леомвиль отрезал себе любую возможность на возвращение трона, так как с того момента, как Сильвия станет герцогиней, даже её отречение ему его не вернёт, а передаст старшей дочери Адели.

Таким образом, королевство гарантирует стабильность унаследованным землям, тем самым исключая возможность смуты.