Палочка корицы
Шрифт:
Сегодня я мог думать только о том, чтобы найти свою мать и держать ее подальше от всего, что мне дорого.
— Ничего? — спросил, я Мика расположившись в одном из его кожаных кресел.
— Еще нет, чувак, но я только начал. Не беспокойся, я найду ее, — заверил меня мой друг. — Последний известный адрес, исправительное учреждение Риверсайд. Я общался с ними, и узнал имя ее надзирателя по условно-досрочному освобождению, который в свою очередь заверил, что она не пропускала визит. Он дал мне адрес дома,который она указала в качестве
— Старые друзья? — Насмехался я. — Она сожгла все мосты, которые у нее были. Скорее всего, она спит с новыми клиентами или с незнакомцами, с которыми встречается в поисках своей следящей дозы.
— У меня есть недавняя фотография, и, мужик, она выглядит так, будто прошла несколько миль; хочешь посмотреть?
— Нет,— ответил я резко. Конечно, я не злился на Мика, но злился из-за того, что ему приходится иметь дело с этой ситуацией.
— Понял. Ладно, я уезжаю в Филадельфию сразу после этого, так что, если ты придумаешь что-нибудь другое, напиши мне.
— Хорошо, и серьезно, чувак, спасибо еще раз.
— Ты можешь поблагодарить меня, как только я найду ее и выпишу судебный запрет, — ответил Мик, а потом встал из-за своего стола. — Я буду держать тебя в курсе если что-нибудь выясню. Дай мне знать, если она снова с тобой свяжется.
— Конечно, — сказал я, поднимаясь и протягивая руку. — Еще раз спасибо, это много значит для меня.
Мик только кивнул, и я вышел из офиса.
Я потратил неделю на то, чтобы обеспечить Мика информацией и работой над получением запретительного ордера. Между дерьмом с моей мамой и рестораном, каждую ночь я возвращался домой поздно и падал в постель измученный, спал в среднем три часа за ночь.
Я не видела Наташу с тех пор, как высадила ее из «Чудовище» после нашей поездки. Я звонил и писал ей, но знал, как только она увидит меня, то поймет, что что-то случилось, а я был чертовски смущен своей матерью.
Я не хотел, чтобы это дерьмо касалось ее.
Тем не менее я скучал по ней, и не знал, как долго смогу держать ее на расстоянии вытянутой руки. По ее тону мог сказать, что она расстроилась и, возможно, немного обижена, но чувствовал, как будто застрял между молотом и наковальней, и не знал, что делать.
— Почему ты справляешься с этим дерьмом самостоятельно? Где Наташа? Она свалила при первых же признаках проблемы? — Спросил Гектор вчера в одиннадцать вечера, когда зашел в мой офис после закрытия кухни.
— Осторожней, — предупредил я, слишком измученный и злой, чтобы мириться с его дерьмом. — Она ничего не знает об этом.
— Ты не сказали ей? — спросил мой друг с хмурым взглядом. Когда я покачал головой, он сказал: — Как вы собираетесь продвигаться в этих отношениях, если вы не честны друг с другом? Думаешь, она не справится? Думаешь, сбежит?
— Нет, это не так, просто ты знаешь мою мать... Она полни
— Я понимаю, что твоя мама — та еще штучка, но ты поговорил с копами, и Мик с этим разберется. Если не позволишь Наташе быть рядом с тобой, когда она тебе больше всего нужна, ты оказываешь ей и вашим отношениям медвежью услугу.
— О, теперь ты хочешь, чтобы мои отношения работали? — спросил я с сарказмом, моё плохое настроение делает меня мудаком.
Гектор покачал головой и скрестил руки, незатронутый моей злобой.
— Я пока не убежден, но если это так, то ты должен впустить ее. Если она та женщина, за которую ее выдаешь, она не захочет, чтобы ее нянчили или защищали от твоей жизни, она захочет быть рядом с тобой. По крайней мере, я надеюсь, что это так. . . Ради твоего же блага.
После этого он оставил меня, одного с моими мыслями, но я так и не пошла к Наташе прошлой ночью, и даже этим утром. Теперь, когда Мик направлялся в Филадельфию, чтобы вручить моей матери бумаги, и, надеюсь, все разрешится, я понял, что Гектор был прав. Я оказывал Наташе медвежью услугу, удерживая ее в неведение.
Она уже знала о моей матери, о нашем прошлом... о моей истории, и это никогда не меняло того, кем она меня видела. Я просто надеялся, что она не разозлится, что не сказал, как только мать позвонила мне. Бог свидетель, что я буду злиться , если что-то подобное случится в ее жизн, а она не скажет мне об этом. Позволив помочь ей.
— Дерьмо, — пробормотал, поворачивая машину к главной улице. Я был мудаком.
Когда я собирался взять телефон и позвонить Наташе, он зазвонил у меня в руке.
— Милли? Что происходит? — спросил я, как только ответил, так как Милли раньше некогда мне не звонила. Я даже не знал, что сохранил ее номер в своём телефоне.
Должно быть Наташа, сделала это...
— Можешь прийти к квартире Наташи? — спросила она, ее тон не вызывал тревогу, но я все равно должен был спросить:
— Все в порядке?
— Да, все в порядке, я просто думаю, что ты должен быть здесь. Спешишь куда-нибудь?
— Буду там через три минуты, — ответил я, задаваясь вопросом, что происходит.
Глава 31
Наташа ~ наши дни
Я все еще была в ванной комнате.
Слышала, как пришла Милли, потом Дрю, но я еще не вышла из своего укрытия.
Пока я оставалась туту и держала результаты при себе, они не были живой, дышащей истиной, с которой мне прядётся иметь дело.
Но потом я услышала еще один лихорадочный стук в дверь, и как Иерихон вошел в мою квартиру. Тогда я встала, подошла к двери и широко распахнул ее.