Паломино (Саманта)
Шрифт:
– Привет, Тейт! – Вид у Саманты был усталый и рассеянный, перед глазами еще стояли лица бывшего мужа и его новой жены.
– Что-то не так? – забеспокоился он, но Сэм покачала головой. – У тебя плохие новости?
– Нет. – Сэм слово «новости» привело в некоторое недоумение. Да, ей, конечно, сейчас ужасно плохо, но все это уже, увы, не новость… – Ничего особенного. Наверно, я просто устала.
Сэм улыбнулась, но не обычной непринужденной, естественной улыбкой, к которой привык Тейт, и он никак не мог понять, что ее так расстроило. Может
– Ты сегодня совсем себя не жалела, маленькая Белогривка. – Улыбка Тейта послужила Саманте наградой за тяжкий труд, и теперь, когда она улыбнулась в ответ, это выглядело не натужно, а естественно.
– Я рада, что ты это заметил.
Впрочем, она уже знала, что Тейт Джордан замечает все. Отчасти поэтому он был столь незаменим на ранчо. Он все знал про своих парней: как они работают, насколько преданы хозяйке и своему делу, чем могут быть полезны ранчо Кэролайн Лорд и что попросят взамен…
Немного помолчав, Сэм вопросительно взглянула на Тейта и посторонилась.
– Может, зайдешь?
– Я не хотел тебя беспокоить, Сэм, – Тейт переступил порог и внезапно смутился. – Просто… мне сказали, что Билл и Кэролайн уехали к налоговому инспектору. Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Ты не пойдешь на ужин в столовую?
Саманта была тронута его заботой, и ей вдруг показалось, что в улыбке Тейта сквозит не только дружеское участие. Хотя… ничего нельзя сказать наверняка, когда имеешь дело с Тейтом Джорданом. Подчас его жестко очерченное лицо бывает таким непроницаемым! Даже темно-зеленые глаза не выдают мыслей.
– Или ты уже поела?
Тейт, вероятно, почувствовал запах курицы, которую Сэм до сих пор не вынула из духовки. Саманта покачала головой.
– Нет, Кэролайн оставила мне курицу, но я не… у меня не было времени… – Она покраснела, вспомнив, как вместо ужина сидела и пялилась в телевизор.
Подняв на Тейта глаза, Саманта взмахнула рукой, указывая в сторону кухни, и наклонила голову набок, перебросив густые светлые волосы за спину.
– Хочешь поужинать со мной, Тейт? Еды у нас вдоволь.
Картошку можно разделить на двоих, в духовке лежит целая курица, а салата столько, что они смогли бы накормить половину всех работников Кэролайн! Тетя Каро всегда готовит столько еды, словно ожидает в гости целую армию. Вероятно, эта привычка сформировалась у нее за долгие годы жизни среди ковбоев и множества друзей.
– Я не причиню тебе много хлопот? – Тейт колебался. У Сэм неожиданно возникло впечатление, что такому богатырю тесно в доме с низкими потолками, но она поспешила отогнать эти мысли, резко тряхнув головой.
– Не говори глупостей. Кэролайн оставила такое количество еды, что на десятерых хватит.
Тейт рассмеялся и прошел вслед за Самантой в кухню. Пока она накрывала на стол, у них завязался разговор о ранчо и о прошедшем рабочем дне, а через несколько минут,
– А как выглядит Нью-Йорк? – спросил, покончив с едой, Тейт и ухмыльнулся.
– О… это совершенно сумасшедший город… да, наверное, лучше не скажешь. Слишком многолюдный, шумный, грязный, но при этом потрясающий! В Нью-Йорке каждый занят своим делом: кто-то идет в театр, кто-то пытается организовать новую фирму, кто-то репетирует балет, разоряется или, наоборот, богатеет, становится знаменитым. Да, это город не для простых смертных.
– А как ты себя там чувствуешь? – Тейт внимательно посмотрел на Саманту, которая встала из-за стола, чтобы налить им обоим кофе.
– Я привыкла к мысли, что мне Нью-Йорк нравится, – пожала плечами Саманта, ставя на стол чашки с дымящимся напитком и садясь на свое место. – Но теперь у меня уже нет такой уверенности. Сейчас все это кажется ужасно далеким и совсем неважным. Забавно, три недели назад я без агентства жить не могла: даже если отлучалась на час в парикмахерскую, звонила на работу минимум три раза – чтобы спросить, все ли у них нормально. А теперь я уже три недели отсутствую и… кому какая разница? Им безразлично. Мне тоже. Как будто меня там вообще не было!
Но Саманте было известно и другое: стоит ей вернуться домой, на следующее же утро у нее возникнет чувство, словно она никуда и не уезжала. И снова покажется, что уехать невозможно…
– Я думаю, Нью-Йорк можно сравнить с наркотиком. Если ты окончательно избавишься от дурной привычки, все будет прекрасно, но пока еще не совсем завязал, – Саманта дружески улыбнулась Тейту, – надо держаться подальше от соблазна!
– То же можно сказать и про некоторых моих знакомых женщин! – Тейт отпил глоток горячего кофе из хрупкой белой чашечки, и в его глазах заплясали лукавые искры.
– А где они сейчас, мистер Джордан? Может, вы соблаговолите рассказать мне о них?
– О нет! – Тейт снова улыбнулся. – А что ты мне скажешь? Тебя кто-нибудь ждет в Нью-Йорке, или ты и от этого тоже сбежала?
Ее глаза на мгновение посерьезнели, и Сэм покачала головой.
– Я не сбежала, Тейт. Я уехала. В отпуск… – Саманта опять смущенно замялась. – Мне в агентстве сказали: «Профессорам университета такой отпуск предоставляется раз в семь лет, можешь считать себя профессором…» А ждать меня никто не ждет. Я думала, ты это уже понял.
– Лишний раз поинтересоваться не вредно.
– Я еще ни с кем не была после развода.
– Ни разу ни с кем? С августа?
Саманту удивило, что Тейт запомнил, когда она рассталась с мужем, но она не подала виду и молча кивнула.
– А тебе не кажется, что пора разговеться?
Сэм не хотелось признаваться, что она и сама об этом подумывает.
– Не знаю. Всему свое время.
– Ты полагаешь? – тихо пробормотал Тейт, пододвигаясь к ней поближе и вновь припадая к ее губам.