Паломничество на Землю
Шрифт:
Бог разгневался. Он прокричал что-то, перстом указывая на оскорбительный сосуд. Затем указал на второго бога, который все еще был погружен в небесный экстаз и лежал лицом вниз. Он указал на свое горло, на пересохшие, растрескавшиеся губы и опять на кувшин с водой. Он сделал два неуверенных шага и упал. Бог заплакал.
— Живо! — крикнул Младший Песнопевец. — Начинайте Танец Взаимовыгодного Торгового Соглашения?
Только его находчивость и спасла положение. Танцующие подожгли священные ветки и принялись размахивать ими перед ликами богов. Боги раскашлялись и тяжело задышали в знак одобрения.
— Ну и хитер же ты на выдумку, — проворчал Старейший Песнопевец. — И как только тебе пришел на ум этот танец?
— У него самое таинственное название, — объяснил Глат. — Я знал, что сейчас нужно действовать решительно.
— Что ж, молодец, — похвалил Старейший Песнопевец и вернулся к своим обязанностям в танце.
С довольной улыбкой Глат обвил хвостом талию. Вовремя поданная команда оказалась удачным ходом.
Теперь надо поразмыслить, как бы получше выполнить обряды Альгоны.
Боги возлежали на земле, кашляя и ловя ртом воздух, словно умирающие. Младший Песнопевец решил подождать более удобного случая.
Весь день плясали Танец Взаимовыгодного Торгового Соглашения, и боги тоже принимали в нем участие. Поклониться им приходили жители отдаленных селений, и боги, задыхаясь, выражали свое милостивое расположение.
К концу танца один из богов чрезвычайно медленно поднялся на ноги. Он упал на колени, с преувеличенным пафосом подражая движениям смертного, который ослаб до предела.
— Он вещает, — прошептал Старейший Песнопевец, и все смолкли.
Бог простер руки. Старейший Песнопевец кивнул.
— Он сулит нам хороший урожай, — пояснил Старейший Песнопевец.
Бог стиснул кулаки, но тут же разжал их, охваченный приступом кашля.
— Он сочувствует нашей жажде и бедности, — наставительно произнес Старейший Песнопевец.
Бог снова указал себе на горло — таким горестным жестом, что кто-то из поселян разрыдался.
— Он желает, чтобы мы повторили танцы сначала, — разъяснил Старейший Песнопевец. — Давайте же, становитесь в первую позицию.
— Его жест означает вовсе не то, — дерзко заявил Глат, решив, что час настал.
Все воззрились на него, потрясенные, в гробовом молчании.
— Богу угоден Обряд Воды, — сказал Глат. По рядам танцующих пробежал вздох. Обряд Воды составлял часть еретического учения Альгоны, которое Старейший Песнопевец неустанно предавал анафеме. Впрочем, с другой стороны, Старейший Песнопевец уже в преклонных летах. Быть может, Глат, Младший Песнопевец…
— Не допущу! — взвизгнул Старейший Песнопевец. — Обряд Воды следует за пиршеством, которое начинается после всех плясок. Только таким путем избавимся мы от Забвения!
— Необходимо предложить богам воды! — прогремел Младший Песнопевец.
Оба взглянули на богов — не подадут ли знамение, но боги молча следили за ними усталыми, налитыми кровью глазами.
Но вот один из богов кашлянул.
— Знамение! — вскричал Глат, прежде чем Старейший Песнопевец успел истолковать этот кашель в свою пользу.
Старейший Песнопевец пытался спорить, но тщетно. Ведь поселяне слышали бога собственными ушами.
В очищенных от скверны, красиво расписанных кувшинах принесли воду, и плясуны встали в позы, подобающие обряду. Боги взирали на них. тихо переговариваясь на языке Божием.
— Ну! — скомандовал Младший Песнопевец. На курган внесли кувшин с водой. Один из богов потянулся к кувшину. Другой оттолкнул его и сам схватился за кувшин.
По толпе прокатился взволнованный гул. Первый бог слабо ударил второго и завладел водой.
Второй отнял кувшин и поднес ко рту. Тогда первый сделал выпад, и кувшин покатился по склону кургана.
— Я предостерегал тебя! — возопил Старейший Песнопевец. — Они отвергли воду, как и следовало ожидать. Убери ее скорее, пока мы не погибли!
Двое схватили кувшины и умчались с ними прочь. Боги взвыли, но туг же умолкли.
По приказу Старейшего Песнопевца тотчас начался Танец Таможенного Досмотра. Снова зажгли священные ветви и овевали ими богов, как веерами. Боги слабо прокашляли одобрение. Один попытался сползти с кургана, но не смог. Другой лежал неподвижно.
Так лежали боги долгое время, не подавая знамений.
Младший Песнопевец стоял в конце цепочки танцующих. «Почему, вопрошал он себя снова и снова, — почему отступились от меня боги?» Неужели Альгона заблуждается? Но ведь боги отвергли воду.
У Альгоны черным по белому написано, что единственный способ снять таинственное проклятие Забвения — это без промедления принести в дар богам еду и питье. Быть может, богам пришлось дожидаться слишком долго?
«Пути богов неисповедимы, — печально думал Глат. — Теперь случай упущен навеки. С тем же успехом можно разделять веру Старейшего Песнопевца».
И он уныло поплелся в круг танцующих. Старейший Песнопевец повелел начать пляски сначала и продолжать их четыре дня и четыре ночи. Потом, если богам будет угодно, в их славу будет устроено пиршество.
Боги не подавали знамений. Они лежали на священном кургане, распростершись во весь рост, и время от времени подергивали конечностями, изображая смертных, которых одолевает усталость, отчаянная жажда.
Это были очень могущественные боги. Иначе разве могли бы они столь искусно подражать смертным?
А к утру случилось следующее: невзирая на то что Старейший Песнопевец отменил Танец Хорошей Погоды, тучи на небе стали сгущаться. Громадные и черные, они заслонили утреннее солнце.
— Пройдет стороной, — предрек Старейший Песнопевец, отплясывая Танец Отречения от Дождя.