Паломничество в Палестину
Шрифт:
Разрисованный лист, около четырнадцати вершков длиной и одиннадцати шириной, оказался разрешительной молитвой от иерусалимского патриарха Дамиана. Молитва эта по своему содержанию очень похожа на ту, которую у нас на Руси дают усопшему в руки. Подобное значение, конечно, надо приписывать и этой разрешительной молитве; но так как её выдают греки без каких либо пояснений, то простой народ придаёт ей значение западных индульгенций.
Одна богомолка, показывая толпе паломников выданную
— Не каждому дают такую молитву, а только жертводателям, кто сделал взнос на Гроб Господень.
— А почему же здесь креста не написано, — перебивает её один странник. — Тут всё есть: и копие, и гвозди, и лестница, и столб с петухом, а главного-то нет. Без креста, пожалуй, молитва-то и недействительна.
Богомолка пришла в немалое смущение от открытия странника.
Русские паломники в общей палате в Иерусалиме
В воспоминание омовения ног апостолам на Тайной вечери Господа, ежегодно в великий четверг, на площадке перед храмом Св. Гроба этот обряд совершается самим патриархом. В это время не только небольшая площадка, но и примыкающие к ней улицы запружены народом. Само собой разумеется, все балконы, окна, карнизы и крыши домов густо усеяны благочестивыми зрителями.
Мне лично за тесной толпой не удалось проникнуть к возвышенному месту, где иерусалимский патриарх Дамиан при чтении евангелия омывал ноги священников, но зато я был свидетелем интересной беседы по этому поводу между паломниками.
— Как железно-глиняные ноги истукана, виденного во сне Навуходоносором, — ораторствовал один из них, — означают последнее царство на земле, так омытие ног апостолам на прощальной вечере Господа означает последнее время, когда все люди завязнут в грехах своих…
— Ну, чего ты, — перебивает его другой, — берёшься разъяснять, когда сам Господь сказал Петру: что Я делаю, теперь ты не знаешь.
— Правда, тогда он не знал; а теперь, чем ближе к концу, тем всё более и более разъясняется тайна омовения ног…
К сожалению, нахлынувшая толпа оттеснила меня от современного книжника, и мне не пришлось дослушать его объяснений.
ГЛАВА 30. Православное Палестинское общество
У русских паломников выработались свои названия святых мест. Так мусульманскую мечеть Омара (Эс-Сахра) они называют «Святая святых», гробницу Божией матери – «Гефсиманией», а русские постройки нашего Императорского Православного Палестинского общества паломники сокращённо окрестили «Палестиной». О применении этого названия к целой стране простой народ, кажется, не имеет понятия. Благодаря своим стенам, наша русская «Палестина» совершенно обособлена в отдельный городок на пространстве приблизительно десяти десятин. Здесь чувствуешь себя, как дома: русский храм, русский говор, русские лица. Тут же в юго-восточном углу подворья приютилось и русское консульство.
Вернувшись из кругового путешествия по Палестине, я не хотел уже злоупотреблять гостеприимством своего приятеля араба и остановился в гостинице Палестинского общества, в одном номере со своим прежним спутником по пароходу, Ф. А. А. После бесприютного скитания по весям Галилеи и Самарии, приятно было вдруг очутиться в безупречно чистой комнате, прилично обставленной и даже с комфортом. Гостиница может похвастаться услужливостью прислуги, её заботливостью, вниманием, опрятностью, разумными порядками, предупредительностью, и притом всё здесь очень дёшево, сравнительно, например, с петербургскими ценами. За номер мы платили один рубль в сутки, за вторую кровать тридцать копеек, да по полтине за вкусно приготовленный обед из трёх блюд. В общей народной столовой обед из двух блюд стоит восемь копеек (собственно, четыре парички, что по местному курсу составляет десять копеек), но мне, ни разу не удалось пообедать вместе с народом.
Купил я однажды обеденный билет в лавке Палестинского общества и в урочный час прихожу в большую угловую комнату в нижнем этаже гостиницы. Полна народу! Все столы заняты. Ко мне подошёл один бедный паломник и попросил накормить его. Я отдал ему свой билет и вышел. В другой раз я запасся несколькими обеденными билетами. Меня встретила одна из служанок в форменном платье с фартуком.
— Я вам найду место. Пожалуйте! – сказала она.
Пробираясь между паломниками, мне пришлось раздать все лишние билеты. Но лишь только я сел за стол и взялся за ложку, как меня обступила толпа голодных бедняков. Я отдал им свой обед и опять ушёл к себе наверх, как говорится, не солоно хлебавши.
Как сюда попали эти нищие?
Русский странник не считает унизительным или греховным питаться по дороге к святым местам милостыней и тем более не считает грехом собирать подаяния там, где сами апостолы со Христом носили ковчежец и собирали деньги на пропитание (Иоан. XII, 6, XIII, 29; Лк. VIII, 3). И вот идут они сюда в надежде, что добрые люди не оставят их умереть с голоду в земле, где впервые раздались слова евангельской любви к ближнему.
Наблюдая за общей массой народа, я заметил, что большинство паломников, или поклонников, как иногда они себя называют по примеру эфиопского евнуха (Деян. VIII, 27) (ещё называют их богомольцами, а в древних сказаниях встречается описательное название – землепроходец), было из южных губерний. Одни объясняли это близостью их к Одессе, т. е. к месту отправления паломников из России, другие – сравнительным материальным довольством малороссийских губерний. Я обратился непосредственно к одному малороссу за разъяснениями:
— У нас, — сказал он, — в Иерусалим съездить не надо быть богатым. Вздумалось, например, мне ехать ко Гробу Господню, я и иду по хатам соседних сёл и всем объявляю о своём желании поусердствовать Богу. И ни одна семья не отпускала меня, не давши чего-нибудь на дорогу на помин души. У меня в одну неделю собралось более тридцати рублей. Если бы не поторопился ехать, то и больше бы собрал.
С такой-то ничтожной суммой он осмеливается ехать за границу! До Одессы дойдёт пешком. Тут он возьмёт за двадцать пять рублей пароходный билет до Яффы и обратно. По дороге питается запасёнными сухарями, а где случится и подаянием. Но зато эти мирские ходебщики, возвратившись из Иерусалима, должны привести своим жертвователям какую-нибудь памятку из Святой Земли: кому свечку от «благодати», кому образок, кому крестик. За всякий камешек скажут им спасибо.