Паломничество жонглера (фрагмент)
Шрифт:
– Не помню, - манерно закатила глазки та.
– Кажется, снилось...
– И мне тоже, - не унималась графинька.
– В детстве такие сны часто снятся, господин Кайнор, а некоторым и потом, в зрелые годы. И что? Людей вокруг видимо-невидимо, а цапель белых маловато, не находите?
– А-а, - махнул на них рукою Гвоздь.
– Ну о чем с ними говорить, конопатая? Разве ж они что-нибудь в поэзии высокой понимают? Ладно, сидите, слушайте вон "Платочичек" - самое оно для вас.
– Он подмигнул Матиль и, залпом допив пиво, отправился наверх.
Как
* * *
– И чего ты на ту кружку повелся?
– злился поваренок Шерг.
– Она ж никакая. И стоит гроши!
Глиркин пожал плечами. Ну не станешь же объяснять, что дело не в кружке. Просто пару лет назад несколько подвыпивших постояльцев заловили одного конюха в конюшнях же, ну и... то ли на девок у них денег не было, то ли оказались из тех уродов, которым больше мальчики по душе. Если бы не рыжий жонглер, разогнавший эту пьяную кодлу...
– Ну и дурак!
– по-своему истолковал молчание Шерг.
– На вот, матушка тебе мазь передала, для спины. Второй же день на животе спишь!
Это да, Патур Плешивый слов на ветер не бросает. Высек от чистого сердца. Ну, он в своем праве - хорошо хоть, не выгнал.
Жалко, что так все получилось. Когда рыжий просил для него письмо стянуть, он сразу объяснил: скорее всего, выйдет гладко, никто не должен ничего заметить. Но если все-таки вдруг... сделай вид, что собирался своровать какую-нибудь финтифлюху подешевле. Пойми, добавил, я б тебя не попросил, но это очень важно, может, от этого жизнь моя зависит.
Письмо, как и договаривались, Глиркин сунул под матрас на правой от двери койке. И если бы не та змея...
Глиркин взял мазь. Пахла она, как обычно пахнут все целебные мази, преотвратно, как бы в компенсацию за то, что целебная.
– Поблагодари за меня матушку, ладно?
– Да чего уж...
– Глиркин!
– гаркнули за стенкой.
– Живо во двор, новые постояльцы прибыли!
Их было четверо, трое мужчин и дама, все верхом на взмыленных, до предела истощенных конях. Это ж как надо спешить, чтобы так загнать животину!..
Чуть опередив остальных, мешком покачивался в седле узколицый и горбоносый трюньилец. Он скользнул взглядом по стенам "Единорожца", наконец кивнул, как будто убедился в чем-то.
К нему подъехал другой, рослый, по виду - явно из знатных. Спросил:
– Здесь?
Узколицый еще раз кивнул и слез с коня. Вымотан он был не меньше, чем животные.
Рослый заметил наконец Глиркина:
– Эй, конюх! Вели, чтобы подготовили две двухместные комнаты, еду, бадьи с водой и прочее.
Тот задорно (Патур требует, чтоб задорно) отозвался: "Бу` сде`", - и метнулся в дом.
Жокруа К`Дунель поглядел мальчику вслед и тоже спешился.
– Вы уверены, Ясскен?
Трюньилец лишь раздраженно дернул плечом:
– Ни в чем я не уверен. Сейчас вернется конюх - спросите.
Капитан на резкость внимания не обратил: эта скачка всем им далась нелегко. А если
...Кажется, услышав о том, что предстоит, трюньилец перепугался не на шутку. Вместе с остальными циркачами он находился в доме Н`Адеров, в Шатрах Захребетников, на положении полугостя-полупленника. Как доложил К`Дунелю начохраны (предусмотрительно поставленный сюда господином Фейсалом видимо, из заботы о племяннице), Ясскен ведет себя тихо-смирно, только иногда спрашивает, как долго продлится вынужденное заточение. На "тихо-смирно" Жокруа хмыкнул: судя по тому разговору в храмовне Разливчатых Ручьев, Ясскен ни на что "громкое" и не способен. А "долго ли продлится"... да вот, как раз и возьмем на прогулку болезного.
– Простите, что?
– переспросил трюньилец.
– Говорю, сударь, нам с вами предстоит прогулка. Ваше отношение к господину Кайнору, известному также как Рыжий Гвоздь, за последнее время не изменилось?
– Я бы даже сказал, усугубилось, - осторожно произнес Ясскен. Однако...
– Вот и отлично. Я же обещал, что не забуду о вашем жесте доброй воли. Собирайтесь, время не ждет.
– Но куда...
– По дороге расскажу. Давайте-давайте, а то ведь ваш, с позволения сказать, антипод, уедет далёко - потом ищи-свищи. Кстати, господин Ясскен... как у вас с колдовскими способностями?
Тот кашлянул:
– Я не понимаю...
– Ладно, это тоже по дороге разъясним.
Следующим пунктом было посещение таверны "Лысый пекарь", где капитана, по словам господина Фейсала, дожидались два его будущих спутника. Те самые, которые "не состоят в Братстве, но - абсолютно послушны".
Оказалось, что пока в наличии имеется только один ("Постояльцы из восьмой слева, что на втором этаже?
– переспросил слуга в "Пекаре".
– Да вон, сидит за столом в углу, видите? А спутница его отлучилась куда-то, часа три назад".)
Угрюмый коренастый бородач на слова-ключи ответил правильно, молча указал на лавку напротив. Ясскен с К`Дунелем сели.
– Зовите меня Клином, - голос у бородача был на удивление тихим, мягким... "Словно удавка профессионального убийцы", - подумалось Жокруа. Он представился сам и представил Ясскена.
– Ну что же, отправляться мы готовы хоть сегодня, - развел руками Клин.
– Только дождемся Элирсу. А вот, кстати, и она. Знакомься, - кивнул он высокой, одетой в охотничий костюм молодой женщине.
– Это наши будущие спутники. А господин К`Дунель - за главного.
– Элирса Трасконн, - назвалась та, стаскивая дорожные перчатки и опускаясь на скамью рядом с Клином.
– Кое-что поменялось. Господин К`Дунель, вы в курсе, что господин Фейсал при смерти?
– Глупости! Мы расстались с ним несколько часов назад, он был здоров, как... как бык.
Элирса усмехнулась:
– "Как бык", говорите? Вот бык его и поддел рогами. Рядом с площадью Горелых Костей, там еще эта уродливая статуя Бердальфу, с веслом. Хорошо, кто-то узнал, позвали "драконов", те любопытных разогнали и отнесли господина Фейсала домой.