Палящий зной Араксы
Шрифт:
«Чёрт возьми! — замелькали у Мета тревожные мысли. — Сейчас какое-то оружие было бы кстати».
Он начал пятиться. Его нога стала на что-то лежащее на тропинке и не устояв, он сильно дёрнулся и пытаясь сохранить равновесие, замахал руками. Видимо увидев его нетвёрдое состояние, абориген метнулся в сторону Мета.
Мет всё же устоял и выпрямившись, скосив взгляд вниз, увидел, что перед ним лежит то самое оружие с блестящим наконечником, которое в него метнул абориген. Под оружием было углубление в почве. Не раздумывая, Мет сделал короткий шаг, сунул ногу в это углубление и поддел оружие, которое стало вертикально и его сверкающий наконечник оказался перед лицом Мета. Он схватил оружие и вскинув его над головой, развернул
Абориген мгновенно остановился, затем попятился и замер. Его руки, сжимающие оружие, опустились и лишь сейчас Мет увидел, что большая часть его блестящего оружия уже не блестит, а будто имеет красный цвет.
«Кровь! — догадался Мет. — Однако тут жестокие нравы. Что они не поделили? Трое мертвы. Что с этим делать?»
Он всмотрелся в аборигена. Если можно было судить по его лицу, этот абориген был уже в возрасте, он был высок и даже по своему строен, что могло показывать, что Мет мог ошибиться с его возрастом, который не такой уж и большой. Низкий лоб; тёмные густые волосы длинны и красивой волной лежали у него на плечах; немного худощавое лицо; большие тёмные глаза, без видимых зрачков; прямой нос; полные, подрагивающие яркие губы; мощная нижняя челюсть; толстая высокая шея и широкие плечи с буграми мышц недвусмысленно говорили о его недюжинной физической силе. Одежды на нем, практически, не было, если не считать какой-то непонятной накидки на спине, да узкой полоски тёмной материи, больше похожей на кусок кожи, прикрепленной к его широкому черному поясу и болтающейся у него между мощных прямых мускулистых ног, обутых в подобие легких, сплетенных из чего-то сандалий.
«Кто это? — замелькали у Мета мысли беспокойства. — Однозначно не шхерт из образов контактёров. Может быть один из народов местной цивилизации? Проклятье! Что я гадаю, ведь я могу войти в его информационное поле и можно там попытаться узнать, кто он, и куда я попал».
Мет осторожно двинул своё поле в сторону аборигена и коснувшись его головы, тут же почувствовал его психотронное поле, которое остервенело металось по сторонам. Оно было небольшой силы и скорее всего абориген не мог им управлять в полной мере, но оно мешало Мету. Ситуация была непонятной и не однозначной, но неизвестность раздражала всё больше и больше и лишь на мгновение задумавшись, Мет обхватил чужое поле своим психотронным полем и крепко сжал. Абориген выронил своё блестящее оружие и с хватившись обеими руками за голову, зашатался и громко простонал. Мет тут же вывел свой разум из своего тела и метнулся в сторону аборигена.
На удивление, интеллектуальный центр носителя чужого разума оказался почти в том же участке мозга, где он находился и у землян. Без проблем подавив его, разум Мета прометнулся по чужому информационному полю. Информации в нём оказалось совсем немного, что разум Мета на какое-то мгновение засомневался: сможет он что-то узнать из неё? К тому же, чужое информационное поле было достаточно странным, в нём присутствовали какие-то непонятные вставки, которые ни с какими образами не идентифицировались. Они представляли собой нагромождения каких-то абстракций и определенно, требовали глубокого анализа. Но сейчас разум Мета был раздражен неизвестностью и потому решил отложить изучение этих участков информационного поля чужого разума. Прометнувшись ещё несколько раз по чужому информационному полю и не найдя никаких, могущих вызвать тревогу, образов, разум Мета решил всё оставить, как есть, и ещё раз просканировав пространство вокруг и не почувствовав рядом никаких других биополей, послал импульс глазным нервам чужого тела, возбуждая их.
Он стоял пошатываясь, обхватив голову руками. В голове был такой шум, будто в ней работал какой-то движитель. Поодаль лежало его настоящее тело. Мет высвободил своё поле и коснулся своего настоящего тела — оно не умирало, а находилось в состоянии комы или скорее всего, летаргического сна.
«Чёрт возьми! Что делать? — замелькали у него мысли досады. — Я ведь совсем не похож на аборигенов, а они, однозначно, очень воинственны и если останусь в своём теле, навряд ли узнаю, куда попал. Любой из них проткнёт меня своим оружием при первом же удобном случае. Значит предпочтительнее тело аборигена. Значит нет смысла покидать его. Но почему он сражался с другим аборигеном, узнать не помешало бы, чтобы опять не оказаться в такой же ситуации. Скорее всего, нужно убрать все мёртвые тела. И своё тоже. Куда? А что если вытащить их через тоннель и бросить в то синее море. Это хорошая идея. Так и сделаю».
Состроив гримасу досады, по крайней мере так он считал, Мет опустил руки, наклонился и поднял лежащее у ног оружие и повертел его.
«Катран!» — вдруг всплыло неизвестно из каких глубин, скорее всего чужого информационного поля, название оружия.
Он перевёл взгляд на своё настоящее тело, которое продолжало сжимать в руке оружие в виде палки с мерцающим наконечником.
«Ланхор!» — всплыло у него название этого оружия.
Ещё один ланхор сжимали руки лежащего между ним теперешним и настоящим руки аборигена, который пытался его атаковать, когда он находился в своём теле.
Покрутив головой и убедившись, что поблизости никого живого нет, Мет развернулся и направился в ту сторону, где сражались аборигены.
Подойдя, он увидел большой железный постамент, за которым просматривался вход в скалу. Он шагнул ко входу и заглянул внутрь: — это была достаточно большая пещера, в которой был ещё один постамент, рядом с которым в стене горел огонь и стояло какое-то странное сооружение, скорее всего сделанное из шкуры животного, из которого торчала длинная палка, никак не похожая на оружие.
«Да это же кузница! — догадался Мет своим разумом. — Значит я стал кузнецом. Ну и ну! И за что аборигены хотели убить кузнеца? Нужно бы в этом разобраться, чтобы ненароком опять не нарваться на убийц. Но это позже, а сейчас нужно спрятать мёртвые тела».
Развернувшись, он вышел из пещеры, положил катран на постамент и направился к аборигену, которого убил вторым. Высвободив своё поле он коснулся им головы аборигена — никакого биополя аборигена не чувствовалось — тот был мёртв. Подойдя, он ещё раз всмотрелся в аборигена, теперь с близкого расстояния. В принципе ничего нового он не увидел, лишь то, что он посчитал белыми полосами над верхней губой аборигена, оказалось двумя мощными клыками торчащими из его рта, придавая ему очень свирепый вид.
«Мистика какая-то», — мелькнула у Мета тревожная мысль и схватив аборигена подмышки, потащил его по красно-коричневой тропинке в сторону тоннеля.
Двух аборигенов свирепого вида он сбросил в синее море, которое вдруг оказалось заполненное не водой, а какой-то странной субстанцией, похожей на чрезвычайно мелкий песок с синими вкраплениями. Когда Мет бросил в это странное море первого аборигена, тот долго не тонул и у Мета уже появилась мысль о своей напрасной затее, но словно сжалившись над ним, странный песок будто расступился и тело аборигена мгновенно исчезло в его чреве. Вскоре утонул и второй, свирепого вида, абориген.
Своё родное тело, которое находилось в состоянии летаргического сна, Мет не стал топить в песчаном море, а затащил его в кузницу и посадил в стоящее в ней покосившееся кресло, надеясь, что он не умрёт и возможно, быстро узнав, куда он попал, вскоре сможет вернуться в него.
Едва Мет подошёл к последнему аборигену, который сражался с его новым телом, и который лежал перед постаментом, замер. Даже несмотря на большое красное пятно, несомненно крови, вокруг аборигена, выглядел он великолепно. Наклонившись, Мет перевернул аборигена на спину и невольно залюбовался им.