Память Земли. Рассказы о поисковой работе
Шрифт:
После обсуждения Герман объяснил причину своего интереса. В составе «Безымянной» состоит профессиональный водолаз Александр Беляков, который мог поехать на место со своим оборудованием и провести разведку. В случае, если бы она оказалась успешной, можно было бы запланировать работы по подъему самолета из озера на следующий год. Решив воспользоваться тем, что выпавший в середине ноября снег растаял, мы договорились в ближайшие после разговора выходные съездить на озеро и посмотреть все более подробно. В тот раз мне также не удалось съездить в Смирново, поэтому я вновь приведу отрывок из воспоминаний брата:
«…Выехать на место нам удалось только в воскресенье, 3 декабря. Хотя снег еще не выпал, и температура воздуха была по-прежнему положительной, погода была очень сырой из-за висевшей
Эта неудача заставила нас попросить Александра Заглазеева еще раз съездить в Смирново и показать известный ему подход к мысу со стороны берега. 4 января 2007 года Антон вместе с Александром вновь были на озере. Оказалось, что в декабре Антон не дошел до места падения самолета всего около сотни метров. Январь того года был малоснежным, но температура все же была отрицательной. Озеро уже успело полностью покрыться льдом. Тем не менее, Антон сумел сфотографировать вмерзшие в него стойки шасси.
С помощью этих фотографий нам удалось убедить Германа еще раз попробовать организовать работы на озере. Вот что он вспоминал о первой удачной поездке:
«…Поехали на место уже в мае на двух машинах. Долго расчищали раскисшую дорогу от упавших за зиму деревьев. Намучавшись с „Нивой Шевроле“, не желавшей ехать по недавно оттаявшему полю, бросили машины на поляне у бывшего финского хутора. Стали искать оптимальный подход к озеру, продираясь сквозь дремучий ельник, растущий на гранитных грядах. Несколько раз сбившись с пути, Антон все-таки вывел нас к заветному мысу. На мысу лежали обломки стойки шасси, явно вытащенной несколько лет назад из озера. На небольшой глубине виднелись фрагменты самолетного дюраля и деревянные конструкции. Обрядив Сашу в водолазный костюм, стали с увлечением наблюдать за его погружением. Хотя вовсю светило солнце, вода в озере была еще ледяной, и я не на шутку тревожился за здоровье друга. В ходе первых погружений было установлено место нахождения двигателя, поднято на поверхность несколько мятых снарядов от авиационной пушки ШВАК, изготовленных в 1943 году, деревянная часть крыла самолета, несколько дюралевых листов с маркировкой на английском языке. В результате выезда было уточнено место падения самолета, вид двигателя, а, соответственно, и класс боевой машины, принадлежность к Советским ВВС, примерное время крушения. Стало также очевидно, что без серьезной подготовки, оборудования и благоприятной погоды этот объект нам не по зубам. Остался невыясненным также главный вопрос — спасся ли пилот самолета или погиб…».
6 июля мы договорились с Германом совместно поехать на озеро для продолжения работ на месте гибели самолета. Приблизительно в восемь вечера мы встретились с ним на перекрестке улиц Нахимова и Наличной, расположенном недалеко от нашего дома. «Москвич» Германа был почти под завязку нагружен оборудованием, необходимым
После встречи мы поехали домой к Александру Белякову, также проживающему на Васильевском острове. Заехав во двор его дома, мы оставили машины и пошли помогать Александру перетаскивать вниз водолазное оборудование. Пожалуй, из всех необходимых элементов снаряжения, которые мы взяли с собой, самыми громоздкими и тяжелыми были надувная резиновая лодка и самодельный компрессор, предназначенный для наполнения баллонов сжатым воздухом непосредственно на озере. Оборудование мы погрузили в «Ниву» Александра, закончив сборы около десяти вечера. Торопиться не имело смысла, так как в пятницу вечером трасса Скандинавия, ведущая к Выборгу, все равно заполнена машинами дачников.
К выезду из города мы добрались почти в двенадцать часов ночи. К этому времени небо уже стало затягивать темными свинцовыми тучами, явно обещающими ночной дождь. Примерно на половине пути к Выборгу он действительно начался. Первые крупные капли дождя, с увеличивающейся частотой стучавшие по лобовому стеклу машины, вскоре переросли в непрекращающийся ливневой поток.
Стойка шасси истребителя, лежавшая на мысу.
К поселку Смирново мы приехали почти в три часа ночи. Темнота, окружавшая нас, с трудом поддавалась свету фар. Проехав поселок, мы уперлись в начало старой финской дороги, ведущей к развалинам бывшего хутора. В самом начале она совершает крутой поворот, при этом уходит вниз под крутым для машины углом — около сорока градусов относительно горизонтальной плоскости. При преодолении этого участка машина «клюет носом» так, что приходится руками упираться в руль или «торпеду», чтобы не повиснуть на ремне безопасности. Непроглядная темнота в совокупности с ливнем чуть не привела к необходимости вытаскивать машину из кювета. К счастью, водительское мастерство брата помогло нам избежать этой неприятности.
После крутого поворота дорога проходит по заболоченному месту, заросшему высокой осокой. Примерно на середине этого участка дорога была перегорожена упавшим деревом. Выйдя из машины для того, чтобы его оттащить, я почти по колено погрузился в воду — ливень добавил воды в болото, и оно стало довольно глубоким. Дерево оказалось сравнительно крупным, поэтому нам всем пришлось потратить некоторое время на то, чтобы перерубить и оттащить в сторону его ствол.
Решив не испытывать судьбу, мы не стали пытаться форсировать злополучный ручей у хутора. Выехав на более-менее ровное поле, заросшее высокой травой, мы остановились и решили разбивать лагерь. Часы показывали почти четыре часа ночи. Ливень все еще продолжался и не собирался заканчиваться.
Кое-как установив общими усилиями одну палатку, мы поняли, что вторую нам уже не установить. Во-первых, все уже были мокрыми до нитки, а, во-вторых, как это обычно бывает, фонарик у нас был один на всех.
Заведя будильник на восемь часов утра, мы с братом расположились на передних креслах «Нивы». Переодеться было не во что, поэтому пришлось ночевать в мокром камуфляже, мгновенно остывшим и холодящим тело. Поворочавшись на не особо удобном кресле, разложить которое полностью не удалось, я уснул.
Примерно в шесть утра я проснулся от холода. Ливень прошел, уступив место лениво накрапывающему дождику. Как и следовало ожидать, температура окружающего воздуха существенно упала, а камуфляж и не собирался сохнуть. Нехотя я открыл дверь, поплелся к багажнику машины и достал из него спальный мешок. С трудом сняв напитанные влагой ботинки с высоким голенищем, не желавшие слезать с ног, я залез в мешок и довольно скоро «отключился».
Когда я проснулся, Солнце уже поднялось над окружающим лесом и заливало мокрый луг неярким утренним светом. Судя по проглядывающему из серовато-белых облаков голубому небу, день обещал быть отличным. Надо было вставать и работать.