Пандемия
Шрифт:
– Точно. Встречается в отстойниках, шахтах, колодцах, сточных трубах и желобах. Короче, везде, куда стекают разлагающиеся вещества.
– Наш человек может работать в этой области?
– Газ осел на каске в такой концентрации, что это представляется мне более чем вероятным. И не забудьте о налобном фонаре. Это указывает на что-то вроде сточных труб, туннелей, подземелий.
Шарко подумал о количествах кислоты, понадобившихся, чтобы растворить тела… О густых парах, которые должны были при этом выделиться… Кислоту ведь используют иногда в крайних случаях для прочистки канализации. «Их человек» был связан с промышленной
– Спасибо. А остальные следы, найденные возле трупа? Мята…
– Листья мяты, да, садовой. Еще мы подобрали рядом с трупом и собакой кусочки губки, которые подвергли спектральному анализу. Мы заключили, что они пропитаны уксусом, абсентом и лауданумом.
– Лауданумом?
– Его называют еще опиумным вином, он существует сотни лет. Его еще можно найти в аптеках в форме капель, хотя используют его редко. Он может быть заменителем жестких наркотиков, например опиума.
– И что же это за смесь лауданума с уксусом и абсентом?
– Не знаю… странный коктейль. Пропитываешь им губку, прижимаешь к лицу, это наверняка здорово бьет по шарам, дает тебе чувство мощи, непобедимости, как опиум.
Шарко поблагодарил и повесил трубку.
– Мята, абсент, лауданум? – заинтересованно повторила Камиль. – Что за дело вы расследуете? Николя мне ничего не говорил.
С Камиль Шарко казалось, что он имеет дело с Люси-бис. Они были очень похожи и, наверно, поэтому так хорошо ладили.
– Потому что это больше не твоя работа, Камиль, и Николя не может рассказывать тебе обо всех наших расследованиях. Есть другие темы для разговоров, поинтереснее, чем рассказы о том, как психопаты убивают людей, тебе не кажется?
Из-за ожидания все слишком нервничали, атмосфера была наэлектризована. Камиль предпочла уйти в свой угол.
Наконец в общий зал вошел Николя Белланже со свернутыми листками в правой руке. По его лицу все поняли, что новости он принес плохие.
27
Николя вымученно улыбнулся своей подруге. Камиль было тяжело видеть его таким, озабоченным, встревоженным, усталым. Капитан полиции глубоко вдохнул и начал:
– Все эти люди внизу – из парижского Пастеровского института. У нас было совещание с представителями Министерства здравоохранения и другими чинами, которые ни полслова не сказали о том, что происходит на самом деле. Обстановка быстро накалилась. Мы все знаем, но официально ничего не должно выйти из этих стен. При том, сколько возникает вопросов и как давят журналисты, правительству скоро придется выступить с официальным заявлением.
– Так что же все-таки происходит?
Николя перевел дыхание и сказал:
– Вроде бы кто-то зашел в прошлую среду в ресторан Дворца правосудия и выложил там неизвестный вирус гриппа. Тот самый вирус, который косит наши ряды.
Белланже увидел, как побледнели его коллеги. Камиль застыла. Гнетущая тишина окутала их.
– Неизвестный… вирус?
Люси произнесла это непослушными губами. Она думала о Паскале Робийяре… горе мышц.
– Грипп, которого они не знают и от которого, стало быть, нет вакцины. Вроде того, что был в две тысячи девятом году, пресловутый мексиканский грипп. Эта пакость может вызвать пандемию. Леваллуа и Робийяр наверняка им и заразились.
Он рассказал им о вирусе, возможно распространенном в ресторане.
– Что нам грозит?
Белланже пробегал глазами свой блокнот. Он пытался все записывать, тоже ошарашенный свалившимися новостями.
– Еще рано строить догадки, но эксперты из Пастера говорят, что симптомы такие же, как у классического гриппа. Некоторые сопротивляются вирусу, другие более восприимчивы, а кое с кем совсем плохо. Несколько больных, в том числе и Робийяр, были госпитализированы, чтобы врачи могли как можно лучше изучить поведение этого нового вируса и по возможности избежать его распространения.
Шарко встал со стула и облокотился на радиатор. Ладони у него взмокли, ноги были ватные. Его не пугали убийцы, потому что у них было лицо. Но вирус, да еще и неизвестный…
– Они считают, что у этого вируса корни птичьего, свиного и человеческого гриппа. Он вроде как смесь всех трех, а значит, может передаваться от одного вида к другому. Надо знать, что вирусы гриппа постоянно мутируют, реорганизуются, и достаточно неудачного стечения обстоятельств, чтобы появился мутант, способный поражать людей.
Его взгляд стал еще серьезнее.
– Тот, кто распространил вирус, заразил также перелетных птиц на острове, где они садятся тысячами. Это было между седьмым и восьмым ноября. Это стало известно, потому что один лебедь был оснащен передатчиком. Держитесь крепче: наш «убийца» расположил трупы зараженных птиц на этом острове тремя концентрическими кругами.
Молчание. Шарко, Камиль и Люси осенило одновременно.
– Символ из трех кругов. Это он! – воскликнула Камиль.
– Человек в черном… – добавила Люси. – Снова он. Боже мой!
Полицейские в этот момент ощутили, что не просто потерпели неудачу. Они поняли, что дали чудовищу спокойно подготовить западню, которая теперь захлопнулась за ними.
– Вспомните начало послания, которое я от него получил, – сказал Николя. – Потоп сначала обрушится с неба. Птицы – это и есть потоп. Они распространяют микроб повсюду, где садятся. И очень вероятно, как говорят люди из Пастеровского института, что эта зараза скоро будет поражать людей. Завтра, через неделю, через месяц… Трудно сказать. Одно несомненно: их не остановить.
Он вздохнул. Взгляд его устремился в глаза Камиль.
– За всем этим стоит один и тот же человек. Тот, кто послал мне ужасное письмо в прошлом году, тот, кто запустил компьютерный вирус, тот, кто распространил грипп. Тот, кто создал нам все эти проблемы. Человек в черном.
Он подошел к своей подруге и попытался ее успокоить:
– Его удар направлен не только на нас. Он посягает на власть. На государство. И очень организованно. Эксперты из Института Пастера и все, кто имеет отношение к здравоохранению, подняты на ноги. Они боятся, что вирус распространится среди населения и возникнет паника. Можно арестовать убийц, но как остановить вирус? Я ничего в этом не понимаю, но у меня такое ощущение, что зло уже свершилось. Что эти типы, там, внизу, ничего не могут изменить, хоть и пытаются убедить нас в обратном. И вдобавок им придется-таки выступить, оповестить население. Такое дело не замнешь: слишком много больных, слишком много свидетелей, слишком много мер надо принять по отношению к другим странам.