Паниклав
Шрифт:
— Какие новости доктор Скай?
Сэм его знает, прислушиваюсь, подхожу к ним ближе.
— Мне не нравится, что она до сих пор не пришла в себя. Не могу понять, что ей мешает это сделать. Но то, что она все дольше лежит в коме, это плохо. Некоторые пациенты по очень долгу не приходят в себя, таких за частую отключают от аппарата жизнеобеспечения. Простите. Будем надеяться, что она найдет выход, — доктор, поджав губы уходит по коридору. Оставляя меня с разбитым сердцем.
— Я попробую ее вернуть, не смогу без нее, — Сэм кивает и открывает
Он не заходит со мной, дает мне время, побыть с ней наедине.
Сажусь в кресло возле ее кровати, в ее рот уходит трубка, она качает воздух в ее легкие. Аппараты с какими — то проводками тихо пищат и выполняют свою работу. Джесс прекрасна.
Она бледная, почти без жизненных сил, но она прекрасна, даже находясь на обрыве. Я беру ее прохладную руку. На ее шее мой подарок, цепочка с сердцем. Целую ее ручку в ладошку, каждый пальчик.
Мое сердце разрывается от боли, когда я вижу ее в таком состоянии. Прав был Рик, нельзя было ее присваивать себе. Я все испортил.
— Привет любимая. Детка я так скучал. Узнал только сегодня, прости, что заставил так долго ждать. Прости за все. Я обещаю, больше никогда тебя не оставлю. Мы всегда будем вместе. Нас нельзя разлучать. Мы едины. Ты очень нужна здесь. Давай детка, борись! Ищи выход. Истина где-то рядом, так ведь? Люблю тебя! — прижимаю ее ручку к губам и закрываю глаза.
Если бы я умел молиться, то непременно бы это сделал. Где справедливость святых, она точно заслуживает счастья.
Прошу верните ее, и я больше не подведу ее никогда.
Какое-то время я так и сижу, пока не заходит дядя Сэм. Он целует Джесс в лоб и садится напротив меня с другой стороны от ее кровати.
— Знаешь, если она очнется и скажет, что это из — за тебя, то я врежу тебе парень, сразу предупреждаю, — Сэм пытается изобразить подобии улыбки.
— Если это из-за меня, то я сам себе врежу и вам еще оставлю. Это моя вина. Я не справился, причинил ей боль, снова, — глаза немного слезятся.
Я отвечу за ту боль, что причинил моей малышке.
— Никто не знает правды, кроме Джесси. Надеюсь она нам ее расскажет, а лучше пусть просто вернется к нам, — перемещает взгляд на нее.
— Она вернется. По-другому и быть не может.
Так странно, ее ресницы даже не дрогнули не разу.
— Я пойду схожу за кофе, нужно собираться. Врач сказал, они позвонят сразу же, если будут изменения. Попрощайся и приходи завтра, если хочешь сынок. Хорошо? — он подходит к двери открывая ее.
— Сэм, спасибо, — он кивает и закрывает дверь оставляя меня с ней снова.
Я хочу притронуться к ее губам. Если бы меня спросили: «Чего я хочу больше всего на свете?». Я бы ответил: «Чтобы она жила — долго и счастливо».
— Джесси, любимая я приеду завтра. Надеюсь ты не против? Возвращайся. Прошу тебя, — еще раз целую ее руку и кладу ее на место.
Иду к двери, но меня будто тянет назад, я не хочу уходить. Я разворачиваюсь и смотря на нее, задаю ей вопрос, который меня беспокоил все это время.
— Ты
Закрываю глаза и открываю дверь. Но слышу странные сигналы от аппарата. На нем цифры начинают скакать и меняться. Тело Джесси будто под ударом электрошокера немного выгибается и дергается. Я ору в коридор, чтобы позвали доктора. Сэм бежит, роняя кофе, медсестра отталкивает меня от ее тела, которое я держу мертвой хваткой.
— Все посторонние, кроме персонала больницы, выйдите за дверь! — кричит доктор, но я не могу отпустить ее.
— Прошу вас, молодой человек, вы мешаете! — дядя Сэм меня хватает за плечи и пытается вывести.
Кричу доктору, перед тем как дверь закроют, и я не смогу увидеть ее.
— Что с ней? Скажите прошу, что с ней? Джесси вернись, я люблю тебя детка! — ору как умалишённый.
— Она пытается сделать выбор! Либо вернуться, либо уйти! Выйдите, прошу вас! Мы поможем ей! — доктор отворачивается от меня, и они начинают какие-то манипуляции, последнее что я вижу перед тем, как дверь полностью закрывается, что ей вытаскивают трубку из горла и она начинает кашлять, открыв глаза.
Мое тело тащит дядя Сэм, опрокидывая на диван возле лифта. Приносит нам обоим воды.
— Думаешь она вернулась? — он трясущимися руками делает глоток воды.
— Не знаю, но все бы отдал за это, — проделываю то же действие.
Вода поступает в сухое горло и дышать становится немного легче.
— Нужно было тебе позвонить, вы друг на друга очень бурно реагируете. Думаю, ее возвращение и твой приход — это несовпадение.
— Я принадлежу ей одной. Меня жестко подставили друзья, точнее друг. Я думаю он продал меня, но не пониманию его мотивов. Теперь, мне нужно расхлебывать это дерьмо, я растерялся и обидел Джесс. Надеюсь я смогу исправить свою ошибку, — Сэм хлопает меня по плечу и мне становится спокойнее.
Мы с ним сейчас как родные люди, переживаем за любимую и единственную в нашей жизни.
— Знаешь, я ведь хотел удочерить ее, даже документы подготовил, боялся только ее разрешения, не знал сколько времени ей нужно. Помню, как увидел ее, тогда в полицейском участке, ей было почти 17, но она мне показалась такой маленькой беззащитной и одинокой малышкой. Эти два с половиной года, что она живет со мной, они стали счастьем для меня. Я полюбил ее как дочь. Она чудесная, — Сэм допивает стакан с водой.
— Она самая лучшая. Уникальная, одна такая, — выливаю остатки воды на свое лицо и провожу рукой, смахивая капли воды.
— Эй, полегче парень, она же мне как дочь, не забывай. Пойду узнаю, что с ней, — он встает и отходит, но ему преграждает путь медбрат и Сэм снова садится рядом со мной.
Мы просто ждем новости о Джесс.
Сидеть и ждать — это медленное отмирание, последних панически — нервных клеток.
глава 46
Джесси