Пантера для миллионера
Шрифт:
Итак, наживка брошена, теперь немного подождем. Он должен заинтересоваться странной девушкой в маске. Жанна промокнула пот под маской, в зале было жарко, поправила сбившийся парик, подкрасила губы. Можно начинать второй раунд.
Она вернулась в зал, немного потанцевала, познакомилась и отличной компанией. Ребята, трое студентов и две девушки, пригласили ее к своему столику, и Жанна пошла. Но ни на секунду она не выпускала из виду адвоката.
Через полчаса она заметила, что друзья, по-прежнему сидевшие у барной стойки, о чем-то спорят. Вдруг рыжий парень встал и направился через танцпол к открытым кабинкам, расположенным у стен. Он лавировал между танцорами, огибал столики и постепенно приближался к ней.
– Можно вас на минуту? – обратился он к Жанне.
– Маня? Зачем? – она сделала вид, что удивлена.
– Мы с другом хотели бы с вами поговорить.
«Да! Да! Отлично! – чуть не воскликнула Жанна, но вовремя прикусила язык. – Попался, голубчик! Теперь я тебя не выпущу!»
Ее так и подмывало отказаться, немного покапризничать, заставить себя уговаривать. Мужчины по природе своей охотники, сопротивление жертвы рождает в их душах азарт, но… Если бы к ней подошел адвокат, можно было бы попробовать применить этот прием, а для рыжего парня и стараться не хотелось. Еще не так поймет, вот и останешься у разбитого корыта.
– Хорошо, – ответила она.
Жанна легко встала, попрощалась с гостеприимными студентами и направилась навстречу своей судьбе, еще не зная какие сюрпризы она ей приготовила.
Глава 5
Максим наблюдал за слаженной командой свадебного агентства недолго. Приехала полиция, стала проводить дознание. Строгий следователь с залысинами на лбу по очереди опрашивал очевидцев события. Постепенно поляна очистилась от людей: уехали машины скорой помощи, а те, кто не пострадал, сочувственно подходили к Максиму, хлопали его по плечу, садились в свои роскошные автомобили и пропадали в облаке ромашек и зелени.
Вскоре остались только установщики шатров, организатор со своей бригадой и полиция. Максим рассказал все, не скрывая. Когда опрашивали Жанну, она кидала на него ненавидящие взгляды, он выдержал их, с вызовом вздернув подбородок.
– Ты точно решил оставить разбирательство в руках полиции? – спросил его Илья. – Не хочешь договориться по-мирному?
– Конечно! Я предупреждал эту девицу, но она мне нахамила и наплевала на ответственность.
– Это же не она собирала конструкцию шатра. Разве можно было предположить, что опора обрушится. Здесь все сыграло свою роль: ветер, ливень. А может, это молния ударила в столб?
– Не смеши мои тапки! Какая молния? Ты ее видел?
– Я нет, но может…
– Вот полиция пусть и разбирается.
– Максим, а мне кажется, что ты сейчас зло на Кристину выплескиваешь на совершенно незнакомую девушку.
– Да? Ты уверен, психолог доморощенный?
Максим рассердился. Он чувствовал, что Илья отчасти прав. А еще его съедало беспокойство о родных. Он гнал от себя эти мысли, но сердце ныло и болело, будто это он пострадал в завале. Он позвонил Славке, уточнил, в какой больнице все находятся, и узнал, что родные в одном стационаре, только в разных отделениях. О Кристине спрашивать не стал: если брат захочет, расскажет все сам, но тот промолчал.
Наконец на поляне дела были закончены, Илья посадил друга в машину, и они отправились в больницу, куда увезли всех родных.
В стационаре их ждала радостная весть: папе вправили плечо, и он находится возле мамы, которой диагностировали сотрясение мозга, но она уже пришла в себя. Максим сразу побежал в отделение травматологии. Он влетел в вип-палату, задыхаясь от волнения. Только сейчас он понял, как сильно испугался за родителей.
– Мама, как ты? – наклонился он над кроватью и поцеловал ее в щеку.
– Все хорошо, сынок, не волнуйся, – слабым голосом ответила она. – Как там дела?
– Где? На поляне? Приехали бригады установщиков, работали у завала. Организатор свадьбы занимается всем остальным. Я вызвал полицию. Пусть разбираются сами.
– Сынок, все закончилось благополучно, отделались в основном страхом, и Кристина малыша не потеряла, – заплакала мама. – Полежит недельку в гинекологии и домой вернется.
– Все равно! – запальчиво воскликнул Максим. – Нельзя это дело спускать на тормозах. Я хочу со свадебного агентства взыскать по полной: и за материальный, и за моральный ущерб.
Родители переглянулись, но промолчали. Максим видел, что они устали от переживаний, поэтому попрощался. Он за них не волновался: они рядом, а вместе всегда легче переносить проблемы.
А он был в ярости. Глухое раздражение клокотало в груди, туманило мозг и требовало выхода. Хотелось сокрушить все вокруг, что-то ударить, пнуть, на кого-то наорать в конце концов, но он вынужден был сдерживаться.
Максим вытащил пачку сигарет и вышел на улицу. Свежий воздух немного привел его в чувство. Он затянулся, закашлялся, посмотрел на окурок и… приложил его горящей стороной к запястью.
– Ты что делаешь? – кинулся к нему Илья. – Совсем крыша поехала?
Он вырвал окурок из рук Максима и выбросил в урну. Потом отобрал пачку сигарет и сунул к себе в карман.
– Мне больно.
– Конечно, больно! Дурья башка!
– В груди больно, Илюха. Выть хочется. Такое впечатление, что удача от меня отвернулась, – Максим смотрел на место ожога и потряс рукой.
Он и сам не понял, зачем так сделал. Хотел, наверное, боль душевную заглушить физической. Не получилось.
– У всех бывают полосы черные и белые. Не один ты такой. Откуда знаешь, может небеса тебе уже сюрприз за страдания приготовили.
– Скажешь тоже, – улыбнулся уголками губ Максим. – Слушай, надо пластырь найти. И мазь. Жжет, зараза!
Они зашли в здание стационара, где еще работала аптека, купили все необходимое и обработали руку Максима. Он почувствовал себя немного легче. Ожог разболелся и выполнил свою задачу: отвлек хозяина на себя.
– К Славке пойдешь?
– Куда?
– Он сидит у Кристины.
– Его надо отвезти домой?
– Наверное.
Брата они нашли, сидящим в коридоре и ругающимся с медсестрой, которая пыталась выпроводить его из гинекологии, а он сопротивлялся. Из палаты его выставили почти сразу, но из отделения не могли: стыдно гнать инвалида, убитого горем.