Папа и море
Шрифт:
Только теперь, оставшись один, Муми-тролль мог по-настоящему видеть остров и вдыхать его запахи, ощупывать его лапками и, навострив уши, прислушиваться к нему. Если не считать ровного шума моря, остров был тише долины, совершенно молчалив и ужасно стар.
«Его нелегко понять, — подумал Муми-тролль. — Это остров, который хочет, чтоб его оставили в покое».
Вересковая пустошь спускалась вниз к маленькому зеленому торфяному болотцу посреди острова, потом снова взбиралась ввысь и исчезала в низком ельнике и среди карликовых березок. «Как странно, что придется жить там, где нет ни
Далеко в глубине западного мыса стоял маленький домик, сложенный из камней, спаянных цементом. Он цепко держался за гору множеством железных скоб. Крыша у него была круглая, словно спина тюленя, и домик смотрел на море сквозь очень крепкое оконное стекло. Домик был такой маленький, что уместиться в нем можно было еле-еле, да и то если ты был не слишком рослым, а Рыбак построил домик для себя. Лежа на спине и держа руки под головой, он разглядывал медленно странствующие по небу тучи.
— Доброе утро, — поздоровался Муми-тролль. — Это ты живешь в этом домике?
— Только когда штормит, — отчужденно ответил Рыбак.
Муми — тролль серьезно кивнул головой. Именно так и надо жить, если любишь высокие волны. Сидеть посреди бурунов, видеть нашествие огромных зеленых водяных гор и слышать, как море грохочет над твоей крышей. Муми-тролль мог бы спросить: «Нельзя ли мне тоже иной раз войти в твой дом и посмотреть на волны?» Но этот домик был явно построен только для одного.
Он сказал:
— Мама просила передать привет и спросить про ключ от маяка.
Рыбак не ответил.
— Папа не может туда войти, — огорченно объяснил Муми-тролль. — Так что мы думали, быть может, Смотритель маяка…
Снова наступила тишина. На небе поднялись ввысь новые тучи.
— Там, верно, был Смотритель маяка? — спросил Муми-тролль.
Рыбак наконец-то повернул голову и посмотрел на него голубыми водянистыми глазами.
Он сказал:
— Нет, я ничего ни о каком ключе не знаю.
— Он погасил маяк и уехал? — продолжал расспрашивать Муми-тролль.
Никогда раньше не доводилось ему встречать таких, кто только соизволял бы отвечать на вопросы. Это взвинтило Муми-тролля и даже немного озадачило…
— Не помню хорошенько, — ответил Рыбак. — Я забыл, как он выглядел…
Поднявшись на ноги, он, весь серый, мятый и легкий, как перышко, побрел на другую сторону горы. Он был очень маленький и не испытывал ни малейшего желания говорить.
Некоторое время Муми-тролль смотрел вслед Рыбаку. Затем, повернувшись, пошел обратно к мысу. Сократив путь, он спустился наискосок к берегу, где была пришвартована лодка, чтобы взять медный чайник. Им надо было позавтракать. Мама собиралась сложить очаг среди камней и накрыть стол на лестнице маяка. А потом все как-то уладится.
Песчаный берег был совершенно белый. Простираясь от одного мыса к другому в виде узкого серпа тончайшего песка, он вбирал в себя все, что морские вихри наметали с подветренной стороны
Но вот что-то блеснуло на песке: это была не ракушка, а очень маленькая лошадиная подковка из серебра. Совсем рядом на песке тянулся след, ведущий прямо вниз, в море.
— На этом самом месте в море прыгнула лошадь и потеряла одну из своих подков, — серьезно констатировал Муми-тролль. — Так оно, верно, и было. И лошадь совершенно необычная, маленькая. Интересно, лошадка посеребрила свою подковку или она с самого начала была серебряная? — Подняв подковку, он решил подарить ее маме.
Чуть дальше следы выбегали прямо из моря. Значит, это Морская лошадка, таких он никогда не видел. Они водятся только далеко-далеко в море, там, где головокружительная глубина. Муми-тролль надеялся, что у этой Морской лошадки дома были запасные подковки.
Лодка лежала в стороне со свернутыми парусами, и, казалось, ей никогда больше не захочется плавать. Ее вытащили слишком высоко на берег, и ничего общего с морем у нее больше не было.
Муми-тролль стоял, молча глядя на «Приключение». Ему было немного жаль лодку, но, может, она спала. И вообще им надо как-нибудь вечером закинуть сеть.
Но вот тучи начали свое шествие над островом, спокойные, плывущие рядом тучи, серо-голубые вплоть до самого горизонта. Берег был очень уединенным, и Муми-тролль подумал: «Я иду домой». А дома перед маяком была лестница. Долина же, где они жили, внезапно оказалась слишком далеко. Кроме того, он нашел серебряную подковку, принадлежавшую Морской лошадке. Это как-то решало дело.
— Но он же не мог все забыть? — повторял папа. — Ведь он же знал Смотрителя маяка. Они жили на одном острове. Должно быть, были друзьями!
— Он ничегошеньки не помнит! — сказал Муми-тролль.
Малышка Мю вдохнула носом воздух и выдохнула между зубами.
— Этот Рыбак настоящий растеряха с водорослями вместо мозгов, — сказала она. — Я сразу это увидела. А если двое растерях живут на одном острове, они либо знают друг о друге все, либо не желают знать друг друга. Тут, вероятно, и то и другое. Думаю, второе — благодаря первому. Поверьте мне, я ведь жутко умная.
— Только бы не было дождя, — пробормотала мама.
Окружив Муми-тролля, они смотрели на него; теперь, когда солнце скрылось, стало совсем холодно. Все были как-то растеряны, смущены, и у Муми-тролля пропало желание рассказывать о доме, построенном для того, чтобы смотреть на волны. И было совершенно невозможно именно сейчас, когда все стояли в такой нерешительности, отдать маме лошадиную подковку. Он решил отдать ее чуть позднее, может, когда они останутся одни.