Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик
Шрифт:
После этого она села у окна и просидела там остаток дня.
Когда был готов кофе, она взяла свою чашку и поставила её на подоконник.
– Почему ты всё время сидишь у окна? – спросил бабушку Мадс.
– Считаю автомобили, – ответила бабушка. – Сто восемь, сто девять…
Она сидела у окна, пока не стемнело.
– Я насчитала тысячу восемьдесят автомобилей, – сказала она. – Не так уж плохо для первого дня. Можно, я посижу ночью на стуле, может, насчитаю ещё немного?
– Нет, что ты, – сказала мама, – ложись лучше спать. Мне очень интересно, как тебе понравится твоя постель.
Мама открыла дверь в кухню: там, на кухонном столе, была устроена постель для бабушки.
– Как интересно! – сказала бабушка. – Мне ещё ни разу в жизни не приходилось спать на столах!
Вам, может быть, тоже не приходилось спать в кухне на столе? Во всяком случае, бабушке спалось так хорошо, что она тут же решила прожить у папы, мамы и восьми детей целую неделю. Вы, конечно, догадались, что все этому очень обрадовались.
В этот вечер одиннадцать тазиков с грязным бельём выстроились в ряд на полу, потому что кухонный стол был занят.
Бабушка катается на трамвае
Первые два дня бабушка, не двигаясь, сидела у окна и считала автомобили. Но на третий день она даже не взглянула в окошко. Она несколько раз прошлась по комнате, и было видно, что ей как-то не по себе. Может быть, бабушке скучно?
Мона сидела и смотрела на неё. Ей было страшно досадно. Ведь она думала, что когда бабушка приедет в город, то они с ней будут ходить на прогулки каждый день. Но бабушка всё время просидела возле этого дурацкого окна.
Вот если бы придумать что-нибудь такое интересное, чтобы бабушке непременно захотелось пойти с ними!
– Бабушка, ты видела королевский дворец? – спросила Мона.
– Нет, папа обещал отвезти меня туда на грузовике, – ответила бабушка.
– А-а! – Мона была недовольна: видно, ничего не получится. Но вдруг ей в голову пришла счастливая мысль: – А ты ездила когда-нибудь на трамвае?
– Нет, конечно, да и не поеду. Это очень дорого и опасно, – ответила бабушка.
– Ни капельки не опасно, – сказала Мона, – и не очень дорого: пятьдесят эре за взрослого, двадцать пять – за ребёнка. Мы с Милли можем покатать тебя на трамвае: у нас сегодня много свободного времени.
– А в трамвай трудно влезать? – спросила бабушка.
– Нисколько, тебе кондуктор поможет, – уговаривала бабушку Мона. – Он тебе и выйти поможет.
– Неужели? – Бабушка порылась в маленьком тряпичном мешочке, где она хранила деньги. – Я ещё ничего не решила. Я просто считаю своё состояние… Ну хорошо, – сказала она наконец, – давайте уж поедем на трамвае.
– Я взяла у мамы три кусочка хлеба, – объявила Мона. – Мы сможем позавтракать, если проголодаемся.
Девочки взяли бабушку за руки и повели к выходу.
– Счастливого пути! – крикнула им вслед мама. – Мы будем обедать в три часа.
Когда они вышли на улицу, бабушка на минутку остановилась. Три дня она просидела у окна и думала, что уже привыкла к автомобилям, трамваям и к городскому шуму. Но сидеть у окошка было просто, а здесь бабушке казалось, что она непременно попадёт под машину.
– Надо перейти дорогу, – сказала Мона. – Сначала посмотрим налево, потом направо, потом опять налево, и, если машин нет, можно идти. Ну, пошли!
Милли и Мона потянули бабушку за собой, но, дойдя до середины мостовой, бабушка остановилась и закричала:
– Ой, боюсь!
– Ну, бабушка, ну, милая, здесь же нельзя стоять. Идём скорей! Бежим, вон машина!
– Ой, она едет прямо на нас! – испугалась бабушка, но с места не двинулась.
Она только закрыла глаза и ждала, когда её задавят.
Но шофёр в машине увидел старушку и двух маленьких девочек. Он остановил машину и загудел в рожок.
– Ты что, бабушка, окаменела, что ли? – крикнул он.
– Вроде того, – ответила бабушка, снова взяла за руки Мону и Милли и наконец перешла улицу.
Так они пришли на трамвайную остановку. Там стояло несколько человек, все ждали трамвая. Бабушка кивнула им и заулыбалась:
– Вот как, значит, вы тоже хотите покататься на трамвае?
Сначала все удивлённо посмотрели на бабушку, но потом тоже закивали ей. Бабушка выглядела такой доброй и домашней в своём белом платочке, что было бы довольно глупо стоять с кислой миной и не отвечать на её приветствие.
Подошёл трамвай.
– Пожалуйста, пожалуйста. – Кондуктор помог бабушке подняться на площадку, а Мона и Милли вошли следом.
Бабушка протянула кондуктору деньги.
– На одну остановку, пожалуйста, – попросила она.
– Один взрослый и два ребёнка – с вас одна крона, – сказал кондуктор.
Дзинь-дзинь-дзинь! – зазвенел трамвай и тронулся.
– Вот мы и поехали, – радостно сказала бабушка.
Когда трамвай остановился на следующей остановке, бабушка приготовилась к выходу.
– Нет, нет, бабушка, – испугалась Мона, – зачем ты выходишь? Мы ещё мало проехали!
– Но у нас ведь нет больше денег, – шепнула ей бабушка.
– А мы на эти деньги можем ехать до самого конца, – объяснила Мона.
– Правда? Тогда, конечно, неплохо бы прокатиться ещё немножко.
– Девочка совершенно права, – сказала дама, сидевшая рядом. – Вы можете ехать за эти деньги до конечной остановки.
– Ну, лучше и быть ничего не может, – обрадовалась бабушка. – Садитесь, едем дальше.