Папа, мама, восемь детей и грузовик (Художник Юхан Вестли)
Шрифт:
После этого она села у окна и просидела там остаток дня.
Когда был готов кофе, она взяла свою чашку и поставила её на подоконник.
— Почему ты всё время сидишь у окна? — спросил бабушку Мадс.
— Считаю автомобили, — ответила бабушка. — Сто восемь, сто девять…
Она сидела у окна, пока не стемнело.
— Я насчитала тысячу восемьдесят автомобилей, — сказала она. — Не так уж плохо для первого дня. Можно, я посижу ночью на стуле, может, насчитаю ещё немного?
— Нет, что ты, — сказала мама, —
Мама открыла дверь в кухню: там, на кухонном столе, была устроена постель для бабушки.
— Как интересно! — сказала бабушка. — Мне ещё ни разу в жизни не приходилось спать на столах!
Вам, может быть, тоже не приходилось спать в кухне на столе? Во всяком случае, бабушке спалось так хорошо, что она тут же решила прожить у папы, мамы и восьми детей целую неделю. Вы, конечно, догадались, что все этому очень обрадовались.
В этот вечер одиннадцать тазиков с грязным бельём выстроились в ряд на полу, потому что кухонный стол был занят.
БАБУШКА КАТАЕТСЯ НА ТРАМВАЕ
Первые два дня бабушка, не двигаясь, сидела у окна и считала автомобили. Но на третий день она даже не взглянула в окошко. Она несколько раз прошлась по комнате, и было видно, что ей как-то не по себе. Может быть, бабушке скучно?
Мона сидела и смотрела на неё. Ей было страшно досадно. Ведь она думала, что когда бабушка приедет в город, то они с ней будут ходить на прогулки каждый день. Но бабушка всё время просидела возле этого дурацкого окна.
Вот если бы придумать что-нибудь такое интересное, чтобы бабушке непременно захотелось пойти с ними!
— Бабушка, ты видела королевский дворец? — спросила Мона.
— Нет, папа обещал отвезти меня туда на грузовике, — ответила бабушка.
— А-а! — Мона была недовольна: видно, ничего не получится, но вдруг ей в голову пришла счастливая мысль: — А ты ездила когда-нибудь на трамвае?
— Нет, конечно, да и не поеду. Это очень дорого и опасно, — ответила бабушка.
— Ни капельки не опасно, — сказала Мона, — и не очень дорого: пятьдесят эре за взрослого, двадцать пять — за ребёнка. Мы с Милли можем покатать тебя на трамвае: у нас сегодня много свободного времени.
— А в трамвай трудно влезать? — спросила бабушка.
— Нисколько, тебе кондуктор поможет, — уговаривала бабушку Мона. — Он тебе и выйти поможет.
— Неужели? — Бабушка порылась в маленьком тряпичном мешочке, где она хранила деньги. — Я ещё ничего не решила. Я просто считаю своё состояние… Ну хорошо, — сказала она наконец, — давайте уж поедем на трамвае.
— Я взяла у мамы три кусочка хлеба, — объявила Мона. — Мы сможем позавтракать, если проголодаемся.
Девочки взяли бабушку за руки и повели к выходу.
— Счастливого пути! — крикнула им вслед мама. —
Когда они вышли на улицу, бабушка на минутку остановилась. Три дня она просидела у окна и думала, что уже привыкла к автомобилям, трамваям и к городскому шуму. Но сидеть у окошка было просто, а здесь бабушке казалось, что она непременно попадёт под машину.
— Надо перейти улицу, — сказала Мона. — Сначала посмотрим налево, потом направо, потом опять налево, и, если машин нет, можно идти. Ну, пошли!
Милли и Мона потянули бабушку за собой, но, дойдя до середины мостовой, бабушка остановилась и закричала:
— Ой, боюсь!
— Ну, бабушка, ну, милая, здесь же нельзя стоять. Идём скорей! Бежим, вон машина!
— Ой, она едет прямо на нас! — испугалась бабушка, но с места не двинулась.
Она только закрыла глаза и ждала, когда её задавят.
Но шофёр в машине увидел старушку и двух маленьких девочек. Он остановил машину и загудел в рожок.
— Ты что, бабушка, окаменела, что ли? — крикнул он.
— Вроде того, — ответила бабушка, снова взяла за руки Мону и Милли и наконец перешла улицу.
Так они пришли на трамвайную остановку. Там стояло несколько человек, все ждали трамвая. Бабушка кивнула им и заулыбалась:
— Вот как, значит, вы тоже хотите покататься на трамвае?
Сначала все удивлённо посмотрели на бабушку, но потом тоже закивали ей. Бабушка выглядела такой доброй и домашней в своём белом платочке, что было бы довольно глупо стоять с кислой миной и не отвечать на её приветствие.
Подошёл трамвай.
— Пожалуйста, пожалуйста. — Кондуктор помог бабушке подняться на площадку, а Мона и Милли вошли следом.
Бабушка протянула кондуктору деньги.
— На одну остановку, пожалуйста, — попросила она.
— Один взрослый и два ребёнка — с вас одна крона, — сказал кондуктор.
Дзинь-дзинь-дзинь! — зазвенел трамвай и тронулся.
— Вот мы и поехали, — радостно сказала бабушка.
Когда трамвай остановился на следующей остановке, бабушка приготовилась к выходу.
— Нет, нет, бабушка, — испугалась Мона, — зачем ты выходишь? Мы ещё мало проехали!
— Но у нас ведь нет больше денег, — шепнула ей бабушка.
— А мы на эти деньги можем ехать до самого конца, — объяснила Мона.
— Правда? Тогда, конечно, неплохо бы прокатиться ещё немножко.
— Девочка совершенно права, — сказала дама, сидевшая рядом. — Вы можете ехать за эти деньги до конечной остановки.
— Ну, лучше и быть ничего не может, — обрадовалась бабушка. — Садитесь, едем дальше.
Теперь она могла спокойно наслаждаться поездкой. Она уселась поудобнее, смотрела в окно, улыбалась и кивала всем пассажирам.
Бабушка могла бы ехать так целый день, но в конце концов трамвай остановился, и все пассажиры вышли.