Папа по найму
Шрифт:
— Я, наверное, пойду, — заволновалась Женя, с любопытством глядя на мужчину, отношения с которым никому известны не были. — Поговорим позже, — сощурила она глаза, пытаясь дать понять — ты еще мне все расскажешь о вас, причем с самого начала.
Поля кивнула и перевела взгляд на Егорова. Едва они остались наедине, мужчина приблизился и протянул букет.
— Спасибо. Впервые даришь цветы сам, — улыбнулась, принимая их и втягивая в себя приятный аромат.
— Поль, надоело мне бегать. Я определился, — в его серых глазах не было и капли сомнения. Взъерошив пятерней свои коротко стриженные русые волосы, чуть тронутые сединой, глубоко вдохнул, достал из кармана футляр с кольцом и протянул. — Выходи за меня замуж. Я развелся…
Сердце стало бешено биться в груди. Это кольцо стоило приличных денег, тысяч триста, не меньше. Такие дорогие подарки принимать от мужчин Поля не привыкла, но и отказываться не спешила. Она достала кольцо из красной бархатной коробочки и надела на безымянный палец, оценивая, как оно будет смотреться на руке, а затем подняла взгляд на Егорова.
— Вань, у меня же есть время подумать?
Поля находилась в замешательстве, она не знала, как поступить — согласиться или сразу ответить отказом. Она раньше не планировала переходить с мужчиной на новый уровень отношений, хоть и понимала, что тот идеально подходит на роль мужа и отца.
— Конечно! Но пока ты будешь думать, прошу не отталкивай меня. Я скучал…
Егоров уперся руками в спинку кресла, подкатив его к стене, и начал покрывать шею Поли поцелуями, дразня и заставляя сдаться. Обвив его шею руками, прикрыла глаза, отдаваясь этой ласке, стараясь выкинуть образ нахального Субботина из головы.
— Полина Витальевна, у меня идея по поводу баннера! — послышался звонкий голос дизайнера.
Егоров отпрянул, издав недовольный рык, а Поля постаралась за секунды стать ледяной королевой, которой ее привыкли видеть.
— Во-первых, мой кабинет не проходной двор, нужно стучать! — отчеканила она.
— Во-вторых, давайте свой проект.
Девушка дрожащей рукой протянула наброски. Мельком посмотрев на них, Поля уже поняла, что все повторяется… Как всегда. Она закатила глаза.
— Идите, работайте, над макетом дальше! — прошипела сквозь зубы. — Еще один штамп, и я вас уволю…
Нижняя губа девушки начала дрожать, она развернулась и поспешила выйти. Егоров сделал шаг к Поле и взял ее за руку.
— Поехали в отель? Я хочу, чтобы ты и со мной была такая строгая…
— Нет! — ответила холодным голосом, хоть и понимала, что физическое напряжение снять с Егоровым могла бы, возможно, это помогло бы. — Я поеду домой и посплю… А дальше будет видно. Спасибо, Вань, за кольцо… и за цветы… Но я, правда, так сильно устала, что сейчас не смогу…
Мужчина кивнул. Он не настаивал, что, без сомнений, радовало. И Поля находилась в шаге от того, чтобы ответить согласием на его предложение.
Павел понял, как сильно он просчитался, когда заспанная малышка с растрепанными косичками сбежала от бабушки, чтобы поскорее найти его и начать играть. Ее искренняя вера в то, что они друзья вбивала в руки гвозди, заставляя осознавать тот факт, что дальше нянек ему не уйти. Если не сейчас, то уже потом вряд ли получится.
— Что за бабайка пришла сюда? — деланно испугался Павел.
— Не надо! Я не верю в бабаек. их не существует, — вздернула подбородок Уля и улыбнулась. В эту секунду она была чертовски похожа на свою мать: такая же красивая и независимая.
— Твоя бабушка знает, что ты уже проснулась? — шепотом спросил, присаживаясь на корточки.
Девочка отрицательно помотала головой, а в ее взгляде читался озорной блеск.
— Тогда давай сделаем ей сюрприз: заплетём косы снова, словно ты и не спала?
— А ты разве умеешь? — с недоверием покосилась Уля и поджала губы.
— Я-то? Еще как умею!
Воспоминания захлестнули новой волной. На плечах Павла приятным грузом всегда была ответственность за младшую сестру. Мать рано уходила на работу и поздно возвращалась домой, чтобы прокормить семью. Она научила Павла следить за домом и сестрой. В свои десять он уже отлично справлялся с мытьем посуды, чисткой картошки и плетением кос любимой сестрички. В садике девчонки завидовать начали и говорить, что прически у нее самые очаровательные… Поджав губы, постарался перестать думать о том, что уже прошло и никогда не вернется. Теперь сестра была самостоятельной девушкой, выскочившей замуж за какого-то богатого хмыря, запретившего ей знаться с семьей.
— Не врешь? — переспросила Уля, глядя прямо в глаза. Судя по немного раздраженной интонации, сделала это уже второй раз.
— Не вру, вот только нам предстоит сложнейшая задача — операция «добытчики». Нужно отыскать расческу…
— Я знаю, где она, — шепнула Уля. — Отвлеки бабушку — она на кухне печет оладьи, а я пробегу в комнату.
Она была гением. Эта девочка не переставала удивлять. Такое мышление в четыре года. Видно было сразу, что мама занимается со своим ребенком. И на душе еще поганее стало от того, что хотел такую женщину использовать, как презерватив, выкинув потом из своей жизни. Рука потянулась к кармашку на джинсах, где лежал телефон — позвонить Стасу и отменить все. Плевать, что она обещала подыграть. Хотелось сказать, что не будет ничего делать, признать свое поражение впервые. Сделать что-то хорошее, чтобы не чувствовать себя дерьмом рядом с таким светлым маленьким человечком.
— Поможешь?
Решив, что поговорит с другом позже, он все-таки перевел все внимание на Ульяну.
— Помогу. Начинаем операцию.
Уля кивнула. Она была такая забавная. С такой широкой улыбкой на лице чем-то напоминала утенка, который в итоге вырастет прекрасным лебедем и сведет с ума не одного мужчину.
Выйдя из библиотеки первым, Павел направился в сторону кухни, решив всерьез отвлечь бабушку девочки, играя в шпионов-воров, хоть это был дурной пример для ребенка.
«Она девочка умная, понимает где игра, а где жизнь», — успокоил себя, входя на кухню.
— Божественный аромат, — произнес, втягивая в себя праздничный запах детства — оладий с малиновым вареньем.
— Ох! Павел, а вы меня испугали, — вздохнула Людмила Георгиевна.
— Ну что же так? Простите меня, бога ради! Я просто шел на этот чудесный аромат и… Не думал, что вы не услышите.
Заметив, что Уля пробежала мимо дверного проема, показал ей класс большим пальцем и продолжил отвлекать хозяйку дома, рассказывая, как обожал малиновое варенье и один раз, когда случайно разбил банку, долго плакал, хоть мама не отругала его.