Папарацци
Шрифт:
Схватил ее за руку и рванул к себе. Она нелепо упала, обрушившись на мою грудь своими острыми локтями и едва не заехав коленом в самое стратегически важное место.
Думал, что в ее глазах вспыхнет огонь, и на меня посыпятся обвинения и грязные словечки, но она хладнокровна и не рвется в бой.
— Я не боюсь тебя, — лишь расслабленно выдохнула, и, черт побери, мне захотелось ее еще сильней.
— Я этого и не добиваюсь.
— Тогда почему все твои действия по отношению ко мне
Простой, разумный вопрос, но я почувствовал себя пристыженным. Она будто говорит, что я делаю ей больно и получаю от этого садистское удовольствие.
— Это не так, — скорей опроверг собственные мысли, чем ее слова.
— Тогда отпусти.
Разжал пальцы и приготовился ощутить волну холода, которая последует как только она поднимется, унося с собой тепло своего тело.
Но она снова неподвижна.
— Почему ты не уходишь? — ощущал себя неопытным мальчишкой, плохо себе представляющим как обращаться с девушкой.
— Не хочу.
И это “не хочу” прозвучало как самое громкое и призывное “хочу”. Не заставил ее долго ждать и поцеловал.
Вика всегда выглядела агрессивной, преподносила себя как сильную женщину, но сейчас она предстала хрупкой и нежной.
Я впервые задумался о том, что совсем не подходит на роль девочки на одну ночь. Она из тех, кто воспринимают все близко к сердцу. Для таких не существует понятия “секс и ничего личного”, с ними всегда впоследствии проблемы.
Насколько ты ранима, Белоснежка? Простишь ли ты меня или будешь до конца дней вспоминать с ненавистью? Или забудешь, как только наступит утро? Чего я боялся больше?
Как только я попытался перейти от невинных поцелуев к активным действия, сразу получил отпор — Вика уперлось коленом мне в пах.
— Я тоже умею изъясняться с людьми с позиции силы.
Но я уже был заведен и по щелчку не мог остыть и отступить ее. В такие моменты голова отказывалась работать, и я готов был даже опуститься до жалкой мольбы.
— Вик, я умру, если не окажусь в тебе, — “уговаривал” поцелуями, но она оставалась непреклонна.
— Никто еще от этого не умирал. Прими душ.
Она безжалостно оставила постель и, смущенно поправляя смятую рубашку, покинула спальню.
Вместо рекомендованного холодного душа, я отправился на запланированную ранее пробежку. Это лучше прочищает мозги и возвращает контроль над головой и телом.
По возвращении меня встретил аппетитный запах домашней еды. Сразу пробудилось детское чувство возвращения домой. Стало не по себе, что Вика способно так легко играть на самых потаенных чувствах.
На кухню я вошел уже заранее рассерженным.
— Что ты делаешь? — застал Вику глупым вопросом, когда она с невинным видом ела.
— Завтракаю, Соболев. Или мне с голоду помирать, дожидаясь тебя?
С подозрением обогнул стол и заглянул в тарелку: напоминало омлет. Черт, у меня дома есть продукты? С опаской подцепил кусочек Викиной вилкой — сносно.
— Сделай и мне, — попросил, но она восприняла явно как приказ и зло смотрела. — И свари кофе.
— Кофе? — теперь расплылась в коварной улыбке. — Уверен?
Не думаю, что она второй провернет тот фокус с солью и перцем.
— Вполне. Делай.
Я быстро ополоснулся, привел себя в порядок и уже через десять минут “дегустировал” свой кофе — моя вера в людей не разбилась о реальность и кофе оказался приличным.
Скользнул по Вике взглядом и отметил, что сегодня она выглядела как-то обычно. Никак не мог поймать ту неведомую перемену. Разглядывал каждую деталь ее одежды: блузка, брюки, туфли. Подожди. Туфли? Где ее пацанские кеды? На джинсах нет рваных дыр. И — слава богу! — исчезла уродская безразмерная толстовка.
— Хорошо выглядишь, — старался быть беспристрастным, но не могу не торжествовать от своей маленькой победы: моя девочка постаралась именно для меня.
— Мне наплевать на твое мнение, — почему-то рассердилась комплементу, — но спасибо.
— Хвалю себя, — сделал глоток кофе, заставляя ее мучиться, дожидаясь объяснений. — Всего-то потребовался один оргазм, чтобы превратить тебя в настоящую женщину.
Она чуть не поперхнулась своим и не пролила на свою белоснежную рубашку черный кофе. Но снова удивила, не дав предсказуемой реакции, и рассмеялась:
— То был мой не первый оргазм, так что ты тут не причем.
Внутри вспыхнула ревностная искра от осознания, что скорей всего это действительно так. Меня душили, сбивая дыхание, вопросы: Сколько мужчин у нее было? Она сейчас с кем-то спит? Это меня отшивает, а другому, возможно, дала зеленый свет.
— У тебя есть любовник? — нес сдержал порыв и спросил прямо в лоб. Я должен знать.
— Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы, — у нее такой вид, будто намерена плеснуть кофе прямо мне в лицо. — Ты не имеешь права спрашивать.
Еще как имею, твою мать! Потому что собираюсь трахать тебя!
Едва не выпалил это во всеуслышание, но в последний момент взял себя в руки. Хотел избежать дальнейшего развития этого разговора, это могло плохо кончится для нас обоих.
— Собирайся, сейчас заедем в банк, потом к Даре — пофоткаешь ее в домашней обстановке для инстаграма. Ты изрядно постаралась, чтобы испортить ей репутацию, теперь будешь обелять. Надеюсь, камера у тебя с собой?
Лицо у нее сделалось кислым
— В машине.