Пар — это смерть
Шрифт:
— Я тоже впервые слышу. Возможно, это что-то новое, что после эксперимента будут давать всем новым синкерам, чтобы они быстрее развивались, — говорит отец Григорий. — Не исключено, что твой быстрый рост как раз связан с этим. Образ паровых механических легких и алого фонаря мне ни о чем не говорит.
— А что насчет моих галлюцинаций, где я беседую в душами умерших людей?
— Я не знаю, Марк, прости. Мне трудно в это поверить, так как души после смерти отправляются на мытарства и суд, после чего их ждет рай или ад. Так устроен мир согласно моим взглядам. Но подземелья таят в себе огромное количество тайн, которые
— На самом деле я уже слышал нечто подобное, — вдруг говорит Кристиан, открывая консервы. — Это было на станции «Фурия», где проживают Очевидцы Апокалипсиса. Это, грубо говоря, религиозно-оккультная община синкеров, которая вообще не поднимается сюда. Они считают, что наш мир однажды был на грани великого разрушения, но опасность миновала, так как её источник замуровали в недра земли, а теперь были сняты печати и что-то в этом духе. При этом они поклоняются Леонардо да Винчи, считая, что он был величайшим магом древности, но скрывал это, оставаясь на страже мира.
— Ну и бред, — отвечает Люциан.
— Ты только культистам такое в лицо не говори, — шутит Эмбер.
— Так вот они говорят, что в подземелье по-прежнему живут духи последних защитников, что тоже оказались здесь в те древние времена, — продолжает Кристиан. — Также разыскивают останки тех, кого считают святыми, поклоняются им и делают другие странные вещи. Среди них много фанатиков, которые намного опаснее Ли Дуна.
— И если говорить о Ли Дуне, то стоит обсудить дальнейшие шаги, — слово берет отец Григорий. — Очевидно, что от нас он теперь не отстанет. Это человек, ослепленный ненавистью и гордыней, он не успокоится, пока не закончит дело. И даже в городах мы не можем чувствовать себя в безопасности, а в подземельях администрация в целом ни во что не вмешивается.
— При этом отсиживаться где-то у нас не получится, так как большого запаса баллов нет. Придется ходить на задания, — продолжает Кристиан.
— Вот именно. Общий фонд баллов нашей группы уже показывает дно, значит, придется взяться за настоящую работу на нижних ярусах. По пути сюда я поговорил с несколькими хорошими знакомыми среди других командиров. С одним из них мы договорились сходить вместе. Сейчас есть сразу несколько прорывов монстров, где не хватает бойцов, поэтому администрация увеличила вознаграждение за такие миссии почти в пять раз. В опасной зоне Ли Дун вряд ли будет устраивать разборки, а баллы нам очень нужны. У нас сутки на отдых, а потом отправимся на пятый ярус до станции «Минотавр». Марк, тебе придется остальное доучивать уже в боевых условиях.
— Я готов, — на самом деле я предпочту сражаться с монстрами, чем сидеть здесь, ожидая внезапного удара от Ли Дуна и его шайки.
— Но что им помешает напасть на нас по возвращению, когда мы будем уставшими и ранеными? — Люциан задает закономерный вопрос.
— Ничего, — отец Григорий лишь пожимает плечами. — Но жить в страхе мы все равно не будем. Ничего другого для нас не остается.
— А мне в любом случае нужны стимулы для развития. Думаю, на глубоких ярусах я буду развиваться быстрее, следовательно, буду более полезным, — во всяком случае на это надеюсь.
— И то верно, давайте есть, — лидер группы начинает негромко читать молитву перед едой.
Глава 19
Факт № 436Из
Очередной лифт спускает нас всё глубже в подземелья, где я еще не был. Разумеется, там будет намного опаснее, чем искать артефакты где-то ближе к поверхности. А толпы монстров, которые прорвались с нижних ярусов и повредили трубопровод вапориума, сильно легче миссию не делают. Скорее даже наоборот. Но хотя бы сейчас нас не пятеро.
Я оглядываю в полумраке фигуры стоящих синкеров. В команде хорошего знакомого отца Григория состоит семеро синкеров, так что нас в итоге двенадцать человек. Как я уже знаю, большие рейдовые отряды могут быть намного больше, и надеюсь, что текущего количества участников будет достаточно.
И, как понимаю, синкеры в целом не особо часто собираются в большие группы. Есть так называемая элита синкеров, которая берется только за самые сложные задания, купаясь при этом в баллах и других плюшках от администрации. Есть всякие банды, гильдии и культы, которые числом давят в городах и станциях. И есть все остальные, вроде нашей группы. Управлять большой группой сложно, и к тому же больше группа — меньше доход каждого члена. Разумеется, если внутри команды принято делиться поровну на всех.
В нашей группе все получают равные доли, но есть общий фонд, на который группа закупается всем необходимым. И туда мы все скидываемся перед закупом. А сразу скидываться отцу Григорию не стоит, так как подземелья опасны, и смерть всегда может наступить внезапно. Если один человек будет хранить все баллы группы у себя, а потом пропадет без вести или браслет украдут, то и с баллами можно будет попрощаться. Только высокоранговые синкеры имеют открытый «банковский счет», откуда администрация автоматически списывает баллы за все покупки. И вот оттуда уже никто не сможет украсть деньги.
Я не успел толком познакомиться с новыми товарищами, даже имена не все запомнил, так как мы спешили спуститься в глубже, опасаясь повторного нападения Ли Дуна. К счастью, первая половина пути прошла без происшествий, но самым волнительным будет именно возвращение. Банда Ли Дуна может круглосуточно дежурить у лифтов и засечь наше возвращение.
Ну и что мне с этим делать? Да ничего я сделать не могу. Это место, где выживает сильнейший. Я не могу купить благосклонность администрации или найти себе непобедимого телохранителя, вроде Мясника, поэтому мне просто нужно самому стать сильным и беспощадным, чтобы Ли Дун даже не думал о нападении на меня или моих товарищей. Цель понятна.
И даже способ её достижения кажется очевидным. Мне нужно повышать свой статус синкера, и тогда я могу без труда отбиваться от рядовых членов банд. Здесь тот, кто имеет больший статус, может приказывать тем, кто его не имеет. Я вспоминаю, как Клара Кольц приказала мне изобразить собачку, а после отказа подняла глаза к камере видеонаблюдения и сказала, что это нарушение правил. Теперь мне понятно, что за тем инцидентом действительно следили, а Клара получила формальное право делать со мной всё, что угодно.