Пара беллум
Шрифт:
Абстрактно рассуждая, можно было бы начать сразу с грандиозных перемен. С каких? Например, с резкого сокращения нашей международной активности, с сокращения трат на Кубу, на африканские и азиатские страны. В общем и целом эти траты непроизводительны. Все средства страны бросить на улучшение материального положения нашего населения, на развитие новых форм оружия, на внутреннюю консолидацию всех сил страны для будущего рывка вперёд. Абстрактно рассуждая, мы могли бы совершить чудо и в области экономики, аналогичное немецкому и японскому. Но это — лишь абстрактно рассуждая. А конкретно тут приходится иметь дело с миллиардами мелких дел, за которыми в принципе невозможно уследить. Как направить эту огромную и косную массу в нужном направлении?
Призрак сталинизма
Западник задремал. Ему привиделся Сталин.
— Проблема примитивна, — сказал Сталин. — Начинать надо с репрессий. Надо арестовывать, отправлять в лагеря и расстреливать. Но надо это делать в больших масштабах и регулярно. Арестуйте для начала миллионов десять, и любые преобразования пройдут как по маслу. А там войдёте во вкус, арестуете ещё миллионов двадцать. И никакой Запад вам страшен не будет. И вообще запомни, дорогой: главный враг всякого великого реформатора — его собственный народ! И его соратники, само собой разумеется.
— Согласен, — прошептал Западник. — Но кого арестовывать? Диссиденты почти все вывелись...
— Сажать надо сначала своих. Потом — всех остальных.
— Кого сажать, мы, допустим, найдём. Но вот тех, кто готов сажать других, у нас не так уж много.
— В таком случае дела ваши безнадёжны.
— Андропов думает иначе.
— Твой Андропов долго не проживёт, — сказал Сталин, — и не успеет доказать всему миру, что он — такое же ничтожество, как и Брежнев.
— Но ведь он пятнадцать лет успешно руководил КГБ!
— КГБ есть лишь орган власти, а не вся власть. И тем более не вся страна. Мой Берия как глава Органов государственной безопасности был не хуже твоего Андропова. Но он был ничто как государственный руководитель. Если бы он пришёл к власти, он угробил бы страну. Никакого особого андроповского стиля руководства нет и быть не может. Есть только один стиль руководства: сталинский. Все прочее — отсутствие всякого стиля, эклектизм, растерянность, мелочность. Любой генсек теперь может иметь успех лишь при одном условии: если честно и открыто объявит себя последователем Сталина.
— На это вряд ли пойдёт кто-нибудь.
— Тогда любой реформаторский порыв уйдёт в бес-Перспективную борьбу против пьяниц. Бороться против пьянства вообще грубая ошибка.
— А что же делать?
— Вместе с пьяницами начать борьбу против трезвых. Надо прежде всего снизить цену на водку. А потом можно будет делать что угодно. Что именно? Повторяю, сажать! Надо посадить всех, и тогда все проблемы будут решены сами собой. Между прочим, принято решение снизить уровень твоего некролога на один ранг...
— Не может быть! — закричал Западник в ужасе. — Ты лжёшь!!
Но Сталин исчез. Западник очнулся. Неужели Они в самом деле решили занизить уровень его некролога?! Не может этого быть! Генсек не допустит этого. Надо принять меры! Надо непременно встретиться с Генсеком и поговорить на эту тему.
Притча о штуковине
Раньше, когда Генсек был главой КГБ, они встречались чаще. И разговоры были откровеннее и острее. Во время одной из таких встреч Западник рассказал будущему Генсеку такую притчу, которую он сам вычитал из статьи Социолога.
Спроектировали в Советском Союзе танк. И какой танк! Чудо-танк. По последнему слову науки и техники. Западной науки и техники, конечно, не нашей же. Зачем же нашей, если западная есть?! Скорость танка — триста километров в час. Правда, не для наших дорог. Но ведь его и придумали не для наших, а для западных дорог. Представляете себе картину: по западным автобанам в четыре ряда мчатся наши чудо-танки со скоростью триста километров в час! А в них — наши простые советские парни, освобождающие передовое и свободолюбивое человечество от ига капитала, колониализма
Посмотрели ответственные лица на проект чудо-танка и дали своё добро. Поручили трудящимся выпустить в текущем году текущей пятилетки десять тысяч таких танков. «Есть, — сказали трудящиеся, — будет сделано досрочно и с перевыполнением!»
Только был во всем этом один маленький недостаток. Когда построили танк, выяснилось, что он не работает. Её хватало одной маленькой штучки в механизме, без которой танк не мог двигаться даже со скоростью старого ревматика и стрелять с силой рогатки. И изготовить эту штучку силами своей индустриальной мощи, науки и техники никак не могли. Послали тогда десять разведчиков на Запад узнать, как там дело обстоит с такими штучками. Уехали разведчики. Прошёл год, а от них никаких известий. Послали тогда ещё сто разведчиков. Уехали эти, и опять ни слуху ни духу. Послали ещё тысячу разведчиков, и опять те как в воду канули... Вот каким твёрдым орешком оказалась эта малюсенькая штуковина! Наконец высшие руководители категорически потребовали бросить все силы разведки на решение той проблемы. Послали на Запад десять тысяч шпионов. Те выяснили, куда делись их предшественники. Последние Устроились в правительствах западных стран, в военных Штабах и фирмах, выпускавших военное оборудование. Но Никаких следов штуковины не обнаружили. Они даже были рады этому, поскольку привыкли сытно и с комфортом жить на Западе. Их примеру последовали и новые десять тысяч разведчиков. И они тоже радовались тому что никакой такой штуковины в западной военной технике нет.
Советские руководители уж решили было приказать построить новый танк без такой штуковины, как вдруг она нашлась: пятилетний сын советского посла нашёл её в детской игрушке. Ах, какое было ликование в стране по поводу открытия этой штуковины! Все разведчики, бывшие на Западе, а также все, не бывшие там, были награждены орденами и повышены в чине. Было решёт наладить отечественное серийное производство таких штуковин. И наладили бы — нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!.. Но тут обнаружилось, что в этой штуковине есть ещё более маленькая штуковина, которую никак невозможно изготовить собственными силами...
— Но ведь нам без этих «штуковин» всё равно не обойтись, — сказал будущий Генсек, выслушав притчу и посмеявшись ей. — А делать эти «штуковины» своими силами — у нас на это нет средств и времени. Знаешь, сколько таких «штуковин» нам требуется, чтобы тянуться за Западом?!
— А зачем нам вообще соревноваться с Западом? — ответил Западник. — Нам надо идти своей дорогой. Нам надо развивать то, что нам по силам.
— Соревноваться с Западом бессмысленно, согласен. Но ведь Запад наш враг в будущей войне, от этого никуда не денешься. И нам надо победить, иначе нас просто сотрут с лица земли. Запад либерален и гуманен лишь постольку, поскольку мы способны дать сдачи. Но ведь ещё лет десять, и Запад разовьёт военный потенциал, значительно превосходящий наш.