Пара для дикого альфы
Шрифт:
Райан сидел в кресле возле торшера и читал книгу. Я рассматривала его из-под ресниц, такого огромного, красивого и сильного, невероятно уверенного мужчину. Спокойного, как монолит, но в то же время не заледенелого. Внутри он был горячим страстным, яростным.
Стоило мне чуть глубже вдохнуть и слегка пошевелиться, как он тут же отложил книгу и посмотрел на меня. Демонов волчий слух.
— Ты в порядке, малышка? — очень ласково, с нотками беспокойства произнёс он и пересел ко мне, я тут же схватилась за его огромную ладонь, как за якорь в океане безумия.
— Нет, я не в порядке, — из уголка глаза потекла слезинка, которую Райан бережно вытер большим пальцем.
— Доктор сказал, что у тебя случился нервный срыв, — он начал гладить меня по голове, и это успокаивало.
— Я истеричка, поехавшая крышей, да? — как-то слишком безнадёжно спросила я, но Рай только улыбнулся.
— Конечно нет. Просто ты такая взрослая, а внутри тебя такая маленькая дракошка, которая уж слишком быстро выросла, — он тихо засмеялся. — Доктор Хоффман сказал, что слишком сильная, гиперэмоциональная реакция — это нормально. Сначала ты полыхала, это организм испытывал стресс от быстрой скорости роста внутреннего дракона, теперь же ты очень чувствительна, потому что твоя драконица теперь будет взрослеть эмоционально.
— И долго это будет продолжаться? — я хлюпнула носом.
Мне вдруг так стало себя жаль, такую ненормальную. И малыша Филиппа, потому что он тоже страдает. А ещё мне было жаль Штейна, что ему досталась такая бракованная Луна.
— Несколько дней, — оборотень отодвинул меня от края кровати, лёг сам и крепко обнял. — Поэтому я решил взять отпуск на это время, чтобы не оставлять тебя дома одну. Док сказал, что лучше возобновить посещение центра, когда ты стабилизируешься.
И тут я опять не выдержала, разрыдалась в тёплую мощную грудь супруга. А он позволял мне мочить его футболку и просто гладил по голове, пока я опять не уснула.
На следующий день доктор Хоффман приехал к нам сам. Он решил, что лучше взять мои анализы сейчас, чтобы не терять время. Я была с ним согласна, хотя Штейн был слегка недоволен вторжением чужака.
Аллен говорил непривычно мало, в основном та отвлеченные темы, чтобы не спровоцировать меня на новую истерику. И я ощущала себя ужасно от мысли, что вообще не могу контролировать выплески собственных эмоций.
Док ушёл, а Рай по максимуму окружил меня комфортом, при этому умудряясь ещё и работать. Но я все равно нашла повод разрыдаться. Ну как же, он весь такой хороший жертвует собой ради дуры-жены, которую даже не любит.
Стоило об этом подумать, как моя истерика набрала ещё большую силу. Я сидела в уголочке в самой дальней комнате, жевала подушку, чтобы заглушать звуки и не мешать Штейну, и выла от горя, охватившего меня. Ну как же, родной муж и не любит!
Но от Райана было не скрыться. Он выколупал меня из угла и просто унёс в ванную, где самым наглым образом полил из смесителя холодной водой. Я завизжала, подавилась слезами и стала похожа на опухшего мокрого суслика с темно-медными сосульками вокруг бледного лица.
— Ты меня ненавидишь, — уныло констатировала я, когда он заворачивал меня в махровое полотенце. — Я тебе мешаю. Почему бы тебе не бросить меня?
— Маргоша, детка, я не ненавижу тебя, — со вздохом произнёс он. — Ну и как я тебя брошу? Я что, зря женился? Нет уж, не надейся так легко отделаться, девочка моя.
— Ты такой хороший! — но вопреки словам я начала злиться. — Красивый. Идеальный. Сильный. Ненавижу тебя! Господи, как я тебя ненавижу!!!
Я почти рычала ему в лицо, а он продолжал спокойно вытирать мои мокрые волосы, и это злило ещё больше. Хотелось, чтобы он подкрепил мою истерику своими эмоциями, но он был великолепен и невозмутим.
— Так меня ненавидишь, — наконец заговорил он, откидывая полотенце. — Что заводишься, стоит мне сделать вот так, — он притянул меня к себе и поцеловал в основание шеи, я невольно вздрогнула, — и вот так.
Он разорвал мою мокрую футболку, отодвинул в сторону чашечку бюстгальтера и втянул в рот затвердевший от холодного душа сосок.
Я ахнула.
Он посасывал, прикусывал зубами, игрался. Ладонью он накрыл вторую грудь и мял её, массировал, кружил большим пальцем вокруг соска, слегка пощипывал его.
Мои ноги начали подкашиваться, внизу живота стало так нестерпимо горячо, что я больше не могла сдерживаться, потянулась к резинке домашних штанов мужа, нырнула ладонью вниз и сжала каменный бугорок через ткань боксеров. Райан тихо застонал и наконец перестал терзать мои губы.
— Я хочу тебя, — он проговорил это так медленно, хрипло и сексуально, что я чуть не кончила.
Штейн подхватил меня под попу и усадил на стиральную машинку, быстро избавил от шорт и трусиков и вклинился между моих бёдер. Он медлил, не стягивал штаны и трусы, поэтому это сделала я. Рванула их вниз и в качестве мести за промедление, впилась ногтями в крепкие ягодицы Рая.
Он застонал и наконец вошёл в меня. Резко, мощно, яростно. Я вскрикнула от удовольствия и выгнулась, обхватывая его талию ногами. Сильнее, глубже, ближе. Да!
Секс не был нежным он был диким, энергичным, он высасывал яростные эмоции, он выбивал всю дурь, оставляя только ничем незамутнённую страсть. Только безумное соединение мужчины и женщины в старом как мир танце.
— Ште-е-ейн… — простонала я, чувствуя, что сейчас достигну пика.
Он ускорился и двумя сильными толчками довёл нас до оргазма. Он обрушился на нас цунами, высасывая все силы, оставляя приятную усталость и удовлетворение. Хорошо-о-о.
— Ненавидишь? — прошептал Рай, уткнувшись лбом в моё плечо.
— Нет, — ответила я, прикрывая глаза.
Мы с Райаном нашли отличный способ держать мои эмоции в тонусе. Каждый день по несколько раз мы трахались как сумасшедшие, или нежно любили друг друга, в зависимости от настроения. Мы опробовали разные места. Ванна, стиральная машинка, барная стойка, столы, диваны, ковёр у камина… Мы были везде, где только могли. И после каждого секса я становилась вменяемой и адекватной на эмоции, что не могло не радовать.