Пара для дракона, или просто будь пламенем
Шрифт:
Он боялся того, что могло бы ему присниться дальше. Он боялся беспомощности, невозможности ничего изменить. Он боялся понимания того, что пара — это всегда зеркало, и урок, и прозрение.
Ему было страшно видеть в её судьбе отражение собственных поступков.
И главный вопрос был прост и понятен: а готов ли он сам иметь с этим дело? Готов ли связать себя на всю оставшуюся жизнь с этой женщиной, с её кошмарами, страхами, прошлым? Готов ли он попытаться исправить всё то, что сделали другие — те, кто видел в ней лишь кусок мяса? Сможет ли не упрекнуть её этим в будущем? Она, видит Тьма, не заслужила таких упрёков.
Это сложно. Так не стоит ли отказаться сейчас?
Эт задумчиво наблюдал за звёздами. Вон, едва видимое даже для драконова глаза, мерцает Солнце-17, звезда техногенного мира, откуда прибыла Равиэль. А вот Карлика-12, умирающего солнца Ледяного Мира, под которым, судя по всему, родилась его Диве, отсюда не видно…
Эт читал, что иные цивилизации с развитой техномагией пользуются для межмировых перемещений не чёрной и тяжёлой Тьмой Предвечной, что сжирает коллапсары и открывает врата, а железными машинами и временной магией. Ты победишь время, если обгонишь свет, эту теорию подтверждали и их маги, но чтобы сделать это с помощью техномагии и машин… Эту сия идея представлялась всегда смешной.
А теперь он думал, лёжа на дне кратера: почему бы и нет? Ко звёздам ведёт очень много дорог.
Равно как и к Предназначению.
Почему бы колдунам из техногенных традиций не летать к другим мирам в железных коробках? Об этом было бы безумно интересно узнать, не так ли? Но… он не спросил у Равиэль. Так упивался собственным превосходством над ней, но ни разу не попытался нормально поговорить хоть о чём-то, что могло объединить их, показаться интересным им обоим. Ничего не скажешь, нежелание понимать ближнего — отличный повод для презрения!
Но теперь, после встречи с парой, ему отчего-то хотелось верить в межмировые самоходные машины. В эти дороги, нереальные с точки зрения магической науки, ведущие ко звёздам не только всесильных колдунов, но и обычных людей.
Он думал о словах Ото: "Твоя пара, по крайней мере, жива". А ещё о том, что, не согласись его Диве на эту работу, она, вполне вероятно, не дождалась бы его. Он бы никогда не встретил её, не увидел её танца и улыбки, её прекрасной и милой второй ипостаси. Всё это обратилось бы костьми и прахом.
Это он и представил — что её нет, совсем нет, что её место займёт другая пара: прекрасная юная девственница из отличной семьи, скромная, послушная, такая, как он представлял…
И ему стало тошно.
Эту больше не нужна была придуманная безликая кукла. У него уже есть пара. И на этот вопрос не могло быть другого ответа.
Он кивнул сам себе и устроился чуть удобнее, создавая фантом — ему нужно было нанести пару визитов.
27
— Свет очей моих, — матушка, сидевшая в окружении своих придворных дам, при появлении Эта тут же поднялась и радостно заулыбалась. — Как радостно видеть тебя!
Дракон тепло улыбнулся ей в ответ.
Его мать была красива в той манере, что свойственна уроженкам Ирребы: тёмно-серая кожа, чёрные глаза, точёный тонкий нос, широкие скулы, белоснежные волосы, скрытые полупрозрачной накидкой (она не изменяла некоторым традициям даже вдали от дома).
— Ты пришёл просто повидать меня, сердце моё? Или есть иной повод?
— Я всегда счастлив смотреть на твоё прекрасное лицо, — сказал Эт честно. — Но сегодня мне нужно поговорить с тобой.
Мать понимающе улыбнулась в ответ. В следующий миг она обернулась к дамам, и лицо её заледенело.
— Мне это лишь показалось, или вы настолько наглы, что всё ещё здесь? — уточнила она холодно.
Идиотки при матушкином дворе отродясь не задерживались — дамы шмыгнули прочь тенями, беззвучно и быстрее, чем иные солдаты по сигналу тревоги. Между тем, мать вновь повернулась к нему с нежным выражением на лице.
— Присаживайся, мой мальчик, я налью тебе чаю. Как твои отношения с прекрасной Диверой? Надеюсь, ей пришлись по душе украшения? Для драконов первый подарок очень важен, мы не можем поднести нечто недостойное её красоты.
Эт моргнул.
— Я не называл её имени. Откуда?..
Лиа вздохнула.
— Ах, свет очей моих, прости мне любопытство. Материнское сердце неспокойно, и я всего лишь хотела узнать о матери моих будущих внуков побольше. Между тем, как ты знаешь, у меня отличные отношения с госпожой Малазини, любимой женщиной Наместника Бажен-Шаба. У которого, в свою очередь, неизменно тёплые отношения с Наместником Чу. О Властелине разузнать было труднее, ибо Жрец настоял на ряде клятв, но на придворных дам ограничения не распространяются. Так что да, я полюбопытствовала немного — исключительно в твоих интересах.
Эт прищурился.
— Матушка, при всей любви к тебе я не хочу, чтобы ты была злобной свекровью. Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между вами.
— Ах, старость, — покачала она головой. — Я ужасно стара, если мой первенец сомневается в собственной матери. Мой свет, неужели же ты считаешь меня совсем глупой женщиной? Неужели считаешь, что я не хочу внуков для себя и мирного дома — для тебя?
— Прости, — вздохнул Эт. — Разумеется, ты не постарела ни на день, мама. Просто… с Диве всё не совсем просто.
— Из-за того, что ей доводилось жить в доме некой павшей маман, как я понимаю?
Дракон устало вздохнул.
— Об этом ты тоже знаешь.
— Слухами земля полнится, милый, — сказала Лиа скромно. — Я — всего лишь праздная светская дама, у меня полно свободного времени, на сплетни в том числе. Так что касаемо её прошлого? Тебя терзают сомнения?
— Никаких сомнений, — холодно сказал Эт. — Она моя пара, и я признаю её. И не потерплю нападок в её сторону. Никаких.
— Речи не мальчика, но мужа, — сказала жена Властелина. — Ох, как быстро растут дети… Рада за тебя мальчик мой. Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я позаботилась о том, чтобы у твоей молодой жены не было проблем с шабским высшим светом?