Пара для дракона, или Просто добавь воды
Шрифт:
И вот теперь фантом Оса счастливо обретался в кабинете, изображая видимость присутсвия, но работы, разумеется, от его ужимок меньше не становилось. И, словно этого было мало, у Ара под носом разворачивался самый настоящий спор из-за опеки над детьми, грозящий приобрести форму межведомственного скандала. Впрочем, по порядку.
Парой Ара, с которой они так и не выкроили времени для официальной свадьбы, была лисичка Шу. В свое время, желая задобрить её и покрепче привязать к горам, казначей всеми правдами и неправдами переманил в драконье государство близких для любимой существ. В их числе был предприимчивый старик Рон, счастливый дедушка двойняшек-полудраконов, Мии и Мака. Ар отправил в Совет Старейшин запрос на признание малышей своими подопечными и забыл, благо был уверен,
И вот, в кабинете казначея собрались Шу, Рон, Ри и Дан и вели весьма бурное обсуждение.
— Я никого не похищал, — рыкнул Дан, — Я нашел свою маленькую пару одну, на рынке, без присмотра и должного сопровождения, и считаю это неприемлемым! Да во имя неба, он поселил её в дешёвой гостинице, среди фейри! Этому существу нельзя доверять воспитанние детей в принципе, и уж точно я не отдам ему мою Мию и её брата, с которым они магически связаны!
— А ты, значит, отличный вариант! — глаза Рона были темны от ярости, губы старика подрагивали, — Она ещё ребёнок! Ей ещё рано быть чьей-то там парой!
Ар нахмурился, увидев, как яростно раздулись ноздри Дана.
— Как. Ты. Смеешь?! Думать, что я…
— Видел я, как ты на неё смотрел! — отрезал Рон, — Думаешь, поверю, что не протянешь руки?
Дан вскочил. Его глаза приобрели цвет и текстуру расплавленной лавы — крайне дурной знак.
— Нам всем надо успокоиться, — сказал Ри ровно, — Брат, казначей Ар может пока что стать покровителем детей, а ты будешь навещать их…
— Исключено, — отрезал старший наследник.
Шу покачала головой:
— Но вы же понимаете, что нужен какой-то компромисс? У нас в пещере полно места, уже выбраны репетиторы. И дети, и Рон поживут у нас.
Ар едва подавил улыбку: ему было неожиданно сложно приучить свою лисичку говорить слова вроде "наш дом". И вариант, который она предлагала, его почти устраивал, но…
— Я не отдам свою пару тому, кто убил мою кузину, — голос Дана упал до низкого рыка.
— Казнил, — сухо поправил Ар, — За измену.
— Которой не было, — парировал Дан, — Довольно. Я отказываюсь отдавать детей и подаю тяжбу в Совет Старейшин. Сказано.
С этими словами красный дракон, не прощаясь, вышел из кабинета.
— А вот это катастрофа, — сказал Ри устало.
— Полагаете, Старейшины будут на его стороне? — боль в голосе Рона била по живому, но драконов волновало не это.
— Мы сделаем все, чтобы прийти к компромиссу, — осторожно сказал Ар, — Но, боюсь, с этим вопросом Алый Старейшина тут же направится к первому советнику, и да, вот это — катастрофа для нас.
***
Ос сидел в позе медитации на кровати в ужасном номере, предварительно сбросив оттуда излишне густонаселённый по его меркам матрас, и смотрел в стену. Вторая ипостась шевелилась под кожей, как паразит, стремясь вырваться, и ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы её сдержать. На душе было… пожалуй, при всем богатстве своего лексического запаса Ос не смог бы охарактеризовать это чувство разбитости, растерянности и беспомощности. Он был всесильным существом, но не смог бы вернутсья в прошлое и защитить ту, кого любил. По его меркам, это была одна из наихудших форм бессилия.
Он не учёл кучи факторов. Его пара боялась его. Это раскраивало сознание на куски, причиняло почти физическую боль, потому что Ос понимал: невозможно любить того, кто пугает тебя. Те, кто утверждают обратное, либо больны, либо испытывают обычное для обречённой жертвы желание понравиться мучителю, создать иллюзию добровольности, защитив таким образом свое сознание, облегчить свою участь. Ос видел подобное за свою долгую жизнь не раз, слава небу, со стороны, и никому такого не пожелал бы. Дракон осознавал ясно: пока в сердце Мики жив страх по отношению к нему, места для других чувств там не будет.
А начиналось все весьма неплохо, его девочка благосклонно приняла и ухаживания, и первый подарок — приготовленные русалками
Так что, все было хорошо — ровно до приезда в этот жуткий вонючий город, Баккату. Будь воля Оса, свою пару к этой помойке он не подпустил бы и под пытками, но как повлиять на ситуацию, не вызвав гнев Мики и не раскрыв её личность в Предгорье раньше времени, он просто не знал. А потом стало поздно: на его девочку напали, и ужас от того, что он мог потерять её, которую так долго искал, которую уже любил, накрыл с головой и ослабил самоконтроль. Дракон долго не понимал — не желал понимать? — что боится она не сколько напавших на неё с неясными целями людей, сколько его, Оса. Это потом он с запозданием понял, что его способы убивать людей, дарованные отцом, со стороны могут показаться некрасивыми и сомнительными. В тот же момент Ос озаботился лишь тем, чтобы иссушить державшего её мужчину, а не подвергнуть алому мору: он не хотел, чтобы Мика испачкалась. О том, что зрелище может напугать, Ос просто не подумал, как и о том, как могут трактоваться его последующие действия.
Проблема Оса была в том, что, будучи полукровкой и сыном древесной драконицы, он, тем не менее, также являлся одним из могущественнейших существ Предгорья. При этом, в детстве, как несложно догадаться, себя он контролировал намного хуже, потому после очередного глобального наводнения, буквально смывшего школу, его в ультимативной форме попросили покинуть долину. Именно тогда матушка волевым решением отправила Оса к отцу. Йорамора, как ни странно, отпрыску обрадовался и принялся учить в своей исконной манере, далекой от принятых норм морали. Ос не любил признавать этого, но лишь там, плавая с отцом в облике змея по извилистым многочисленным рекам Шатаку, он чувствовал себя по-настоящему свободным и — собой.
С алым мором вышла интересная история; однажды к Йораморе пришли жрецы и принесли в жертву несколько девушек, в обмен попросив уничтожить соседнее племя, чтобы они смогли забрать его земли себе. Бог реки тогда дал им пилюлю, слепленную из его силы, и сказал:
— Когда решитесь уничтожить соседей от мала до велика, не жалея ни единого, поймайте кого-то из них и скормите это, потом — отпустите. Мор вырвется наружу и убьёт всех.
И да, случилось, как и предсказывал бог, но, покончив с соседним племенем, мор взялся за тех, кто его выпустил. Они вопели и молились, но отец Оса лишь смеялся до колик. На возмущение сына и его попытки остановить этот ужас Йорамора только покачал своей синеволосой головой.