Пара из дома номер 9
Шрифт:
– Теперь, когда полиция закончила тут свои дела, нам разрешили выходить в сад. Я возьму ключ от черного хода. Подожди секунду.
Саффи медленно выходит из кухни, ссутулив плечи, и Лорне хочется обнять ее.
– Пойдем. – Дочь возвращается, и Лорна отодвигается с дороги, чтобы она могла открыть дверь, разделенную по вертикали на две половинки, словно в конюшне. Они вместе выходят в сад. Солнце уже садится, и деревья отбрасывают длинные тени на лужайку.
Они пробираются по неровной земле к зияющей яме – она очень глубокая, и по мере
– Полиция проверила, что там больше нет трупов? – спрашивает она. У нее возникает такое же ощущение, как при посещениях кладбища, когда буквально под ногами лежат мертвые тела. Хотя сейчас она знает, что трупы отсюда уже увезли.
Саффи кивает.
– Полиция проводила обыск со специально натасканными собаками. Не волнуйся, тут больше ничего такого нет…
Лорна одной рукой обнимает Саффи за плечи.
– Пойдем выпьем по чашке чая, а потом ты покажешь мне мою комнату.
Позже, после того как Том со Снежком возвращается в дом и они втроем усаживаются поужинать вокруг маленького деревянного стола на кухне – Саффи отодвинула его от стены, чтобы освободить место для Лорны, – она снова затрагивает тему ребенка.
– Так вы уже придумали какое-нибудь имя? Или несколько имен?
– Не совсем, – говорит Саффи с набитым ртом.
– А мальчик или девочка – вы собираетесь узнавать?
Саффи смотрит на Тома.
– Нет. Мы хотим, чтобы это был сюрприз.
– Ты хочешь, – добродушно поправляет Том. – Я не против узнать.
– Я просто думаю, что это будет приятный сюрприз.
– Но если мы узнаем, то поймем, в какой цвет покрасить детскую!
Саффи закатывает глаза.
– Какой ты у меня практичный! – говорит она с нежностью. – Мы можем покрасить ее в бледно-серый цвет.
Лорна старается удержаться от гримасы. Что за цвет для детской – серый? Разве это цвет?
Саффи тянется через стол, берет руку Тома и сжимает ее. Дочь Лорны больше похожа на своего отца в выражении чувств, но любовь, которую она испытывает к этому мужчине, буквально светится в ее глазах. Это еще больше подчеркивает, чего Лорне не хватает в отношениях с Альберто. И вообще с любым из мужчин в ее прошлом, кроме, может быть, Юэна. Но они были так молоды…
Саффи откладывает нож и вилку, взгляд ее затуманивается.
– Я все время думаю о бабушке. Она должна была бы находиться здесь, с нами.
– Я знаю, дорогая, – мягко говорит Лорна.
На глаза Саффи наворачиваются слезы.
– Как ты думаешь, ей хорошо там, в «Элм-Брук»? Я беспокоюсь, что бабушка несчастна и не понимает, почему она там. Что у нее бывают моменты, когда ей страшно. Как ты думаешь, мы могли бы привезти ее сюда, к нам в гости?
– Это может сбить ее с толку. А там о ней хорошо заботятся. Это хороший дом престарелых, я все разузнала.
У Саффи глаза всегда были на мокром месте, как говорила Лорна. Она была невероятно чувствительным ребенком.
– Но… это ведь не ее дом, правда?
– То, что ты живешь здесь, наверное, напоминает тебе о ней?
Саффи кривится, сдерживая слезы.
– Напоминает. И я скучаю по ней.
– Я тоже. – Лорна осознает, что это правда. Когда родилась Саффи, Роуз сразу полюбила свою единственную внучку, и они всегда были очень близки. Лорне было приятно, что они так тепло относятся друг к другу, и она старалась – действительно старалась – не быть третьей лишней, когда они были вместе. Они были так похожи между собой – она это видела. Но различия стали причиной отчуждения между Лорной и ее матерью, и она поклялась, что никогда не позволит, чтобы подобное случилось с ней и Саффи.
– Почему бы тебе не показать мне, где будет детская комната? – предлагает Лорна, надеясь подбодрить дочь.
Лицо Саффи светлеет, и она ведет Лорну в коридор и вверх по лестнице.
– Мы собираемся купить ковровую дорожку на ступени, но не можем определиться с выбором материала. Может быть, шерстяную… – Саффи пожимает плечами. – Или что-то в этом роде.
На верхней площадке они сворачивают в маленькую спальню. Размер ее примерно восемь на девять футов, не больше, по левую сторону расположен камин; Лорна понимает, что для детской комната идеально подходит. Сейчас она пуста, если не считать нескольких коробок, сложенных в углу. Ковровое покрытие снято, открыв некрашеные половицы, а обои выцвели. Но, как только Лорна заходит в комнату, ее охватывает чувство дежавю, настолько острое, что приходится опереться на подоконник.
– Что случилось? – спрашивает Саффи с тревогой в голосе. – С тобой все в порядке?
– Да. Просто… – Лорна поворачивается к окну, выходящему на задний двор. Отсюда она может видеть фиолетовое дерево. Оно было фиолетовым только весной, а потом листья становились зелеными и опадали на зиму, устилая лужайку. Лорна поворачивается и протягивает руку, чтобы коснуться обоев. Она помнит. Помнит, как лежала в постели в этой самой комнате и пыталась угадать очертания лиц в бутонах роз на обоях.
Лорна поворачивается к дочери.
– Кажется, это была моя детская.
9
Могила выглядит голой. Желтые розы, которые Тео принес сюда на прошлой неделе, уже побурели и высохли. Жаркая погода, должно быть, ускорила их увядание.
– Значит, твой отец больше не приходит сюда? – спрашивает стоящая рядом Джен, озвучивая мысли Тео.
– Ты удивлена? – произносит он, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно.