Пара жизней про запас
Шрифт:
– А, это вы! – Олег Павлович потянулся рукой за бутылкой, но в последний момент передумал, и его пальцы, на пару секунд зависнув в воздухе, тяжело опустились на пластиковую поверхность. – Слава богу! Вы не представляете, как я рад вас видеть, ребята! Я просто счастлив!
– В самом деле? – иронично осведомился Крячко. – С чего вдруг такой восторг, Олег Павлович?
– В вас мое единственное спасение, – только сейчас сыщики заметили, что у Меньшинского стучат зубы. – Пожалуйста, ребята! Спасите меня! Они прикончат меня... Возможно, мне осталось жить какие-нибудь считаные часы. Или даже минуты... Точно – минуты! Этот козел ни на что не способен, но любой другой,
Меньшинский затравленно оглянулся по сторонам, зыркая из-под широких полей своей шляпы на мужиков за соседними столиками. Создавалось впечатление, что в этот момент он говорил не сыщикам, а самому себе. Рвущийся наружу страх не удавалось заглушить алкоголем.
Посчитав, что среди присутствующих нет киллера, Олег Павлович вновь потянулся к бутылке. На этот раз он завершил действие до конца и набулькал в граненый стакан граммов сто пятьдесят. Сделал небольшой глоток и тут же зажевал водку долькой лимона.
– Кто вас достанет? – спросил Гуров. – Говорите по существу, Олег Павлович.
– Я и говорю по существу, – Меньшинский икнул, затем задержал дыхание и через десять секунд с шумом выпустил воздух из легких. – Меня пытались убить.
– Почему «пытались»? – вклинился Крячко. – Почему не убили?
– Потому что он – осел. Никогда ничего не умел сделать по-человечески.
– Кто?
– Михайлов.
Сыщики переглянулись. Взгляд Крячко был настолько многозначительным, что Гуров не мог не понять его значения. Стас мысленно праздновал победу своей недавней версии, в пух и прах разбившей все рассуждения напарника на психологические темы.
– Он – законченный кретин. Я бы, например, никогда не стал связываться с подобным дерьмом, как Михайлов, – продолжил тем временем Меньшинский, баюкая в ладони стакан с недопитой водкой. – Это же ясно, как день, что подобный придурок испортит все дело. Нет, я, конечно, не жалуюсь... Благодаря его скудоумию я все еще жив... Пока жив... Но...
– Стоп-стоп, – решительно остановил словесный поток замминистра Гуров. – Давайте по порядку, Олег Павлович. Без лишних сантиментов и вашего личного отношения к делу. Если вы рассчитываете на нашу помощь...
– Очень рассчитываю! Очень! – горячо выпалил Меньшинский.
– ...то нам необходимо знать полную картину происшедшего, – заключил полковник. – Итак, на вас покушался Михайлов?
– Покушался.
При воспоминании о пережитом у Меньшинского задрожали руки. Желая унять дрожь, он сделал очередной глоток спиртного, но это мало помогло. Олег Павлович на этот раз даже не стал закусывать водку лимоном. Только скривил лицо.
– Как это произошло? – продолжил допрос Гуров.
Но Меньшинский словно и не услышал его. Глаза его заслезились, и он, пьяно качнувшись в сторону, ухватился пальцами за коленку стоящего рядом Крячко.
– Спасите меня, ребята! Умоляю вас! Я все, что угодно, сделаю!.. Только дайте охрану!
Станислав перехватил Меньшинского за запястье, оторвал руку от своей ноги и резко взял ее на излом. Олег Павлович вскрикнул и ткнулся лицом в стол. Бутылка качнулась и лишь каким-то чудом удержалась в вертикальном положении.
– Еще раз лапнешь меня, я тебя сам убью, – сурово предупредил Крячко. – Прямо здесь и прямо сейчас. При самом благоприятном раскладе получишь по шее. Усвоил?
Меньшинский промычал что-то, и Станислав, приняв его ответ как положительный, отпустил руку чиновника. Тот не сразу поднял голову, а когда Гуров увидел лицо замминистра, то заметил, что по щекам последнего катятся крупные слезы. Он обиженно
– Охрану тебе? – На лице Станислава не было и тени иронии. – Будет тебе охрана. В виде тюремного конвоя. Отправишься за решетку, и там тебя твои дружки уже не достанут. А тебе, я полагаю, есть за что побывать в местах не столь отдаленных...
– Нет! Нет! – Голос Меньшинского сорвался на крик, и в их сторону с любопытством стали оборачиваться люди. – Я не хочу в тюрьму! Не надо! Только не в тюрьму. У меня семья... Я не хочу!
– А кто хочет? – Заметив, что Меньшинский порывается подняться из-за стола, Крячко тяжело опустил ладонь ему на плечо и тем самым пригвоздил чиновника к насиженному месту. – Никто не хочет. Но тебе надо было раньше подумать, товарищ дорогой. До того, как душу свою с потрохами продавать. И убить бы тебя никто не пытался...
– Так как это произошло? – повторил свой вопрос Гуров.
Меньшинский вытер лицо рукавом плаща, покосился на недопитый стакан с водкой и заговорил жалобным голосом:
– Михайлов мне позвонил и пригласил в ресторан. В Выхино... Есть там одно местечко с армянской кухней. Мне прежде приходилось бывать там... Ну, я, значит, приехал, а он уже сидел там за столиком. Я сел, взял меню... Михайлов пошел в туалет. А когда вернулся, у него уже был пистолет. Только выстрелить этот кретин не смог. Споткнулся и зарядил себе в ляжку. Прямо через карман, как я понял... Ствол он только потом выхватил. Корчась от боли, стал орать: «Убью, сука!», но так ничего и после этого не сделал. Швырнул зачем-то пистолет мне в лицо и, прихрамывая, побежал к выходу. Кровища за ним, как из забитого хряка... Хотя хряк он и есть, кто же еще... Но до дверей доковылял. И, в общем, убежал прежде, чем кто-то успел среагировать на его действия. А я... – Меньшинский нервно сглотнул. – Я тоже поспешил убраться оттуда. На кой черт мне лишние расспросы?.. А потом прикинул и позвонил вам. Я ведь прекрасно понимаю, что этот баран Михайлов только открыл сезон охоты на меня. И при следующем покушении мне уже так не повезет.
– Вы думаете, будут новые покушения? – Гуров не сводил глаз с Меньшинского.
– Конечно, будут. С меня теперь просто так не слезут. Дело откровенно запахло жареным. – Одним глотком Олег Павлович допил все, что оставалось у него в стакане, и тут же заготовил новую порцию спиртного, слив остатки из бутылки. – Спасите меня, ребята! Некуда мне больше податься, не к кому обратиться. Вся надежда на вас...
Меньшинский замолчал, и некоторое время над столиком висела гробовая тишина. Гуров выудил из кармана сигарету и закурил.
– Почему Михайлов пытался вас убить? – спросил он. – Это связано с тем бизнесом, о котором вы говорили? Загрантуры?
– Да, все из-за них, – Меньшинский всхлипнул. – Бизнес, конечно, хороший, прибыльный, но я лично практически ничего с него не имел. Сущие гроши. Большую часть делили между собой Савотин и Брызгунов...
– Министр культуры? – Гуров вскинул брови.
– Да, он. А вы что, не знали? Вся эта затея с торговлей девушками за рубеж – это его идея. Организовывал бизнес Савотин, это факт, но идея... Аркаша все это и замастырил. Через меня, разумеется. Боря подозревал о его участии, но до конца уверен не был. Отдавал деньги мне, а дальше... Дальше его не касалось. Только я этих денег и не видел, говорю вам. Так, Брызгунов бросал мне мелкие подачки. Я же все-таки как-никак был ответственным лицом за финансирование проекта. Его задницу прикрывал. А он теперь, козел, значит, решил от меня и избавиться...