Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)
Шрифт:
– Застегни.
Олег взял меня за плечи, развернул к себе, посмотрел внимательно.
– Cейчас за тобой придет товарищ Бессонов.
– Зачем?!
Бессоновым с обязательной добавкой «товарищ» Олег звал дюжего детину с гладко зализанными волосами, который двух слов на нарсийском связать не мог и состоял при после, словно дуэнья при молодице.
– Вот этот конверт, – Олег кивнул на стол, – надо вручить полковнику Луневу. Это командир миротворческих войск. Внутри – важная и срочная информация. Мне нужно задержаться здесь, в Нарсии,
Растерянная, я кивнула.
Затем был посольский лимузин, аэродром и миниатюрный, похожий на головастика самолет.
Я сидела в салоне этого недоношенного самолета и пыталась сообразить. Странно, что Олег выспрашивал у меня о том, что и так известно. Тщательно выспрашивал, пытливо, и глядел при этом так, словно от моего ответа зависело что-то очень важное. От того, буду ли я, как обычно, стоять за спиной у Штольца.
Значит, зависело, поняла я. Диктатор, и я сзади, в пяти шагах. Олег хотел просить меня о чем-то, но так и не попросил. О чем-то, что было необыкновенно, отчаянно важным. А вместо этого попросил другое. Убраться из столицы с дурацким конвертом. Можно подумать, что его не мог передать этот напыщенный индюк товарищ Бессонов. Я улетела, а Олег остался. Значит…
До меня внезапно дошло. Сразу, в один миг я поняла, что именно это значит.
Я вскочила, прыжком покрыла расстояние до пилотской кабины и заколотила в дверь.
– Разворачивай! – орала я, надрывая глотку. – Разворачива-а-а-а-ай!
Дверь распахнулась. Товарищ Бессонов стоял в проеме и моргал, вылупившись на меня.
– Назад! – Я схватила его за грудки. – Разворачивай самолет, гадина, сука, сволочь!
Он дернулся, высвободился от захвата и залепетал что-то на своем иноземном языке. Затем отпихнул меня и попятился обратно в кабину.
Я рванулась к нему. Срубила его ребром ладони. Саданула локтем в висок и метнулась вовнутрь.
На пульте перемигивались разноцветные лампочки. Управляемый автопилотом самолетик, как ни в чем не бывало, уносил меня прочь.
Я отчаянно заколотила по клавишам, рванула на себя вычурной формы рычаг, врезала кулаком по панели. Проклятье, я понятия не имела, как всё это работает!
Я не видела, как сзади подобрался очухавшийся Бессонов. Удар в затылок бросил меня грудью на приборы и вышиб сознание.
14. Олег
– Что ж, признаюсь, вы удивили меня, – озадаченно протянул Штольц. – Но я рад, рад. Итак, вы согласны?
– Каковы гарантии, что вы выполните свое обещание, если я соглашусь? Вы обещали, что я стану вторым человеком на планете после вас.
Я сидел в том же кресле с витыми позолоченными ручками, диктатор расхаживал по зале. До него было десять шагов. Оттолкнуться, три прыжка, максимум четыре. Успею ли? Я забыл, когда в последний раз дрался. Наверное, в детстве, в пионерлагере. А сейчас предстоит не драться. Сейчас надо убить. Свернуть ему шею. И уложиться при этом в пять секунд, больше мне не дадут, охрана прямо за дверью.
Грета сделала бы это наверняка. Сделала бы из любви ко мне. Ей хватило бы и секунды. А в следующую секунду ее бы не стало. А я – я наслаждался бы жизнью с Лаурой. С одухотворенной, нежной, изысканной…
– Гарантии у вас будут, – проскрипел Штольц. – Должность губернатора Саулии вас устроит? Для начала.
Я подобрался. Боже, как не хочется умирать. Сколько же у меня шансов его прикончить… Двадцать процентов? Тридцать, пятьдесят? И ни одного шанса выжить, независимо от исхода дела. Ни единого.
– Устроит, – сказал я. – Только вот что…
– Да. Что же?
Я, оттолкнувшись от пола, бросился на него.
15. Лаура
Я часто думаю, что давно должна была умереть. Было время, что я очень хотела умереть. Отчаянно хотела – жить было незачем.
И было время, когда я боялась, что умру. Я выжила только потому, что была она. Та, что вытащила меня, вытянула из отчаяния и тоски. Моя названая сестра Грета.
16. Грета
Вчера приходил полковник Лунев. Он славный старик и всякий раз приносит Олегу гостинцы. Полковник вышел в отставку одиннадцать лет назад после того, как…
Я до сих пор прихожу в бешенство, когда думаю о том, что случилось одиннадцать лет назад. О том, что моя страна сгорела в огне. Потому что человек, которого я любила, не сумел мной пожертвовать. Он предпочел пожертвовать собой, и жертва эта оказалась напрасной. Он не был рожден, чтобы убивать. И чтобы любить – не был. Он не сумел убить, мой человек из СССР. Так же, как не сумел дать мне счастье и не сумел дать его Лауре.
Мы с Лаурой живем в его доме, под Ленинградом, в России, откуда он родом. Дом достался нам по завещанию. Оно было в том конверте, который я отвезла полковнику.
Я хотела убить Лауру. Сначала, когда узнала, кем она ему была. Потом, когда узнала, что она носит ребенка. Того, которого должна была носить я.
А потом, когда нянчилась с ней, высохшей от жестокого токсикоза, когда сутками просиживала у ее постели в больнице и думала, что не уследила, не уберегла – хотела убить себя.
Я больше не хочу убивать. У меня растет сын. Ее сын – наш общий с ней ребенок. Родившийся вопреки гибели второй от Солнца планеты, вопреки всему.
– Мама Грета, – говорит Олег и смотрит на меня такими же глазами, какие были у него. У моего человека из СССР.
Юрий Бурносов
Черные звёзды, золотое небо
– Это был кусок жизни, – сказал я.
– Да, кусок жизни, – подтвердил он.