Парадиз–сити
Шрифт:
— Вообще–то, смотрю, хотя особо с ума не схожу, — ответил тот. — По Эйч—Би-Оу[20] все бои просматриваю, но не более того.
— Ну, для того, чтобы понять мой пример, более чем достаточно, — хмыкнул Росси, повстречавшись взглядом с высокой брюнеткой в узкой черной юбке, которая неуверенно шла на шпильках по растрескавшемуся асфальту. — Упасть может любой. Неважно кто. И чаще всего он даже не замечает удара, который посылает его на канаты. Просто падает. И если я делаю ставку на нокаут, то мне все равно, когда и как это случится. Главное,
— Нокаут всегда возможен, — подтвердил Рэнделл. — Уж в этом–то можете не сомневаться, если вас именно это волнует при заключении пари.
— Так на какую выручку можно рассчитывать, когда ставишь на то, что парня собьют с ног? — спросил Росси, оторвав взгляд от дамы, но не раньше, чем одарил ее небрежной улыбкой. — Учитывая вероятную случайность и силы противника…
— Четверть существующего спреда, — ответил Рэнделл.
— Неплохая ставочка, — заключил Росси. — Я бы и сам поставил деньги на дело, сулящее такой куш. Ей–богу, поставил бы…
Отойдя от ограды, Росси зашагал по узкой улочке. Рэнделл пошел рядом.
— Ты сказал, что хотел обсудить со мной две вещи, — бросил ему Росси. — Полагаю, одной из них был бокс. Не хотелось бы уходить, не услышав о второй.
— Своим бизнесом я занимаюсь уже много лет, — повел речь Рэнделл. — Прирожденный специалист. Можно сказать, наследственная профессия.
— Если я хочу узнать биографию выдающейся личности, то включаю телевизор. Там и для этого специальный канал есть, — проговорил Росси, уже не скрывая раздражения. — Хочешь сказать мне что–то стоящее — говори.
— В вашей бригаде есть стукач, — сообщил Рэнделл. — Всякий раз, когда у него зачешется язык, сливает информацию тому самому итальянскому копу. Вот почему тот всегда опережает вас на один шаг — и здесь, и на другой стороне.
Пит Росси как вкопанный остановился посереди улицы и вперил в Рэнделла испепеляющий взгляд.
— Слушай, стрелок, — процедил он, — если знаешь его имя, говори. А имеешь доказательства — предъяви. Тут тебе не телевикторина. Расспрашивать, что да как, не буду. Выкладывай сразу ответы.
Рэнделл огляделся. По ухабам разбитой улочки прыгали легковые автомобили и грузовики. Впритирку к ним пронеслась стая пешеходов. Многие торопились на следующий поезд в Нью—Йорк.
— Вы уверены, что это подходящее место для такого разговора?
— Единственно возможное. Другого не будет, — ответил Росси.
— Это один из ваших капо, — сообщил Рэнделл.
Во рту у него пересохло, по шее потекли крохотные капельки пота. Он стоял под палящим солнцем, уже начавшим медленно клониться к закату, и знал, что только что поставил на кон собственную жизнь — вот здесь, на какой–то безвестной улочке в Нью—Рошели.
— Прежде чем назвать его имя, скажи, откуда тебе это известно.
— Капо родился в Неаполе и доводится легавому дальней родней, — произнес Рэнделл. — Сливает ему секреты еще с тех дней, как тот пошел в школу для полицейских. Вот так тому и становится известно о делах, которые вы крутите.
— И давно тебе об этом самому известно? — поинтересовался
— Меньше недели, — сказал Рэнделл. — Хотя, если честно, подозрения меня мучили примерно год. Не насчет родственных связей между ними. Насчет того, что он — главный источник утечек.
— А основания какие у тебя есть? — настаивал Росси. — Он что, рекламные плакаты о себе расклеивает?
— Была у меня работенка за границей месяцев десять назад, а может, меньше, — сообщил Рэнделл. — Один из вашей организации попался на том, что запустил лапу в общак, ну и поступила команда его ликвидировать.
— Короче, — поторопил его Росси.
Он внимательно слушал, продолжая идти, наклонив голову и засунув руки в карманы. Его ум переваривал информацию, которую сообщал ему стрелок, а душа горела от тайной ярости. Ее вызывала мысль о ключевом советнике, который на протяжении нескольких лет мог работать с Ло Манто. Человек, вхожий в святая святых, заслуживший доверие и уважение дона, нарушил священную заповедь каморры. И позволил этому случиться не кто иной, как Росси. Если то, о чем болтает наемный убийца, окажется правдой, всему миру могут открыться трещины в стальном фасаде империи Росси. В подобной ситуации надлежало действовать быстро и точно. Это означало ликвидацию не только информатора, но и стрелка, открывшего всю серьезность сложившегося положения.
— Подхожу, значит, к финишу, — продолжал между тем Рэнделл. — Все идет по графику. Остается сходить поужинать, возвратиться в отель, собраться и отправиться на точку. А вместо этого час спустя, не закончив ужин, оказываюсь на воде, в катере, — втянув голову в плечи, смываюсь от итальянской полиции. Мой же объект растворяется в воздухе, воспользовавшись всеми благами программы защиты свидетелей.
— Доминик Мурино, — проговорил Росси. — Как же, читал о нем. Прятался в маленьком прибрежном городке Кассино. Судя по бумагам, которые я видел, эксперимент провалился из–за слабого планирования. Да и охотник слишком высунулся из засады.
— Вы мою работу знаете. И как я ее выполняю, тоже знаете, — огрызнулся Рэнделл, гордость которого была явно уязвлена. — Я бы не играл в эту игру столько лет и на таком уровне, если бы не знал, как зализать все так, что комар носа не подточит. С моей стороны все было чисто. Причина, по которой я попался, а дичь ускользнула, состоит в том, что кто–то оказался стукачом. И этот кто–то играл в вашей команде.
— Так назови игрока. — Росси остановился, что-бы закурить сигару от тоненькой бутановой зажигалки. — А слова свои подкрепи чем–нибудь.
— Фрэнк Сильвестри, — произнес Рэнделл. — Он доводится кузеном мамаше полицейского. Родственные связи не засохли — тянутся еще с Италии. В общем и целом, он человек верный, своему делу преданный и сделает все, что вы ему прикажете. А отступает от принципов только в одном случае — когда дело касается копа, за которым вы ведете охоту. Постоянно его подкармливает информацией. И заметьте, ставит его в известность не о каждом деле. Говорит ровно столько, чтобы ему было за что уцепиться, а вам — не застаиваться на месте.