Параллельно любви
Шрифт:
Соня молчала, глядя на него с вызовом, затем упёрла руки в бока.
— А ты этого заслуживаешь.
Он поднял брови, разглядывая её.
— Если я сейчас говорю с тобой вполне доброжелательно, то это совсем не означает, что тебе стоит меня злить. Я предлагаю тебе всё обсудить и прийти к какому-то общему решению.
— Я не вижу между нами ничего общего, извини.
— Так я помогу тебе увидеть.
— Не сомневаюсь. — Сейчас Соня уже выглядела встревоженной. Допила сок мелкими глотками, а взгляд был бегающий и взволнованный. Чтобы Асадов не говорил о доброжелательности, Соня не готова была ему поверить. Понимала, что Алексей сейчас так же будет бороться за своё, как и она. Вот
Алексей этого ждал, но всё равно почувствовал разочарование. Насколько бы всё было проще, если бы Соня изъявила желание заниматься своей карьерой, а не бороться за что-то, что ей, возможно, впоследствии окажется не нужным… Он руку сжал в кулак и посоветовал себе с мечтами завязывать. Имеем то, что имеем, и с этим нужно жить.
— Я даже не думал тебя об этом просить.
— Правда? — не поверила она.
— Правда. Соня, я не собираюсь делать из Марины образцовую мать для Антона, и не собирался никогда. Мать — ты, с этим никто не спорит, только ты сама об этом не забывай.
— Конечно, как ты можешь со мной говорить и при этом упустить возможность гадость мне сказать, — едко заметила она и отвернулась.
— Соня, ты играешь в какие-то детские игры, которые мне совсем не нравятся. Я не предлагаю тебе делить Антона, я предлагаю решить, как мы будем его вместе воспитывать. И давай обойдёмся без дальнейших глупых взбрыков. — Алексей поднялся, аккуратно обошёл Соню, которая глаз с него не спускала, подошёл к бару и достал бутылку виски. Для выпивки было слишком рано, но нервы необходимо было как-то успокоить. Всё-таки возраст, мысленно ухмыльнулся он, нервы уже не к чёрту, и дело давно не в характере и горячности, дело в том, что всё труднее себя контролировать. — Хочешь говорить по-взрослому? — Асадов обернулся на жену, и на его губах появилась саркастическая усмешка. — Я в этом совсем не уверен, но раз ты настаиваешь… Мне нужен развод. Я выслушаю все твои требования, и я не буду тебе обещать, что отдам тебе всё, что ты попросишь, лишь бы развестись побыстрее и попроще. Я в своих позициях вполне уверен, так что, это тебе придётся воевать со мной, а не мне с тобой. А ты не сможешь, и думаю, сама прекрасно это понимаешь. Да и не нужно это, Сонь. Честно. Я вполне готов идти тебе на уступки. Мы сможем договориться, если ты выключишь обиду и начнёшь думать. Выкини из головы всё то, чему тебя учили тётушка твоя и её подружка, и будем решать проблемы цивилизованно. — Он вопросительно посмотрел на неё. — Что ты мне скажешь?
— Это ультиматум?
— В какой-то степени. Просто я считаю, что тебе намного выгоднее со мной дружить, чем воевать. Подумай сама — что ты мне можешь противопоставить? Попытаешься оградить от меня Антона? Попробуй. Я даже вполне могу предположить, что опеку отдадут тебе. Ты же мать. Ты не алкоголичка, не наркоманка. И тебе отдадут опеку. Но ты сама-то готова воспитывать его? Если всё пойдёт по такому сценарию, то не думай, что я буду молча со стороны наблюдать и совать тебе деньги по первому требованию. Хочешь его воспитывать? Я только рад. Но это будет твоё решение. И я глаз с вас не спущу. Я говорил тебе уже не раз — я не хочу, чтобы моего сына воспитывали няни и гувернантки, чтобы его обедами кормила домработница и ссадины ему замазывала ещё какая-нибудь приходящая тётка. А уж тем более твоя!.. Я посмотрел, как Лидия твоя с ребёнком обращается. Священный ужас в глазах. И если ты идёшь на такой шаг — ты сидишь дома и его воспитываешь.
— Ты просто-напросто меня шантажируешь. А говоришь, что это взрослый разговор!
— Именно, взрослый,
— Как у тебя интересно получается, — Соня развела руками и одарила его неприятным взглядом. — Я не собираюсь его у тебя забирать, а следом ставишь меня перед выбором!
— А как иначе? Выбор всё равно придётся делать, по-другому не получается, а ты никак не хочешь этого признавать. Это твой ребёнок, сделай выбор в его пользу.
— И стать вечной мамой твоего ребёнка? Отвозить его в садик, потом в школу, на футбол… Хотя, нет, эту почётную обязанность ты возьмёшь на себя!
— Не язви. Это только один путь, давай рассмотрим другой. Совместную опеку.
Соня некрасиво хмыкнула.
— Неделя у тебя, неделя у меня?
— Ну… — Алексей присел на высокий табурет у барной стойки. — Если твоя работа и дальше будет предусматривать поездки подобные той, из которой ты только что вернулась, то неделя — это мягко сказано. Но отнимать его у тебя никто не собирается, Соня, и Марина не будет ему мамой. Пока тебя не будет или ты будешь занята, Антон будет жить со мной, когда ты решишь его забрать… Конечно, это не лучший выход, но пока другого мы не нашли, а Антон не может ждать, пока негатив уляжется, ему сейчас нужна стабильность. Давай попробуем так.
Соня молчала, отвернувшись к окну и обхватив себя руками, и тогда он решил продолжить:
— Что ты выиграешь от войны? Что Антон выиграет? На две части мы его всё равно не разорвём, так давай постараемся сгладить ситуацию, ради него. Если уж тебе так важна эта… работа.
Соня резко обернулась и гневно посмотрела.
— Ты никогда меня не понимал, даже не слушал никогда! Ты хоть раз поинтересовался, спросил — а как у меня дела, как у меня успехи, почему я каждый день туда хожу? Но тебе ведь всё равно! Ты даже сейчас говоришь с пренебрежением! Конечно, что значит моя жизнь и мои стремления против твоих? Ноль! Пустое место!
— Соня, угомонись.
— Ты просто опять не хочешь меня слушать! Потому что для тебя важнее, что Мариночка твоя волнуется сейчас и звонка твоего ждёт, я права?
— Да я просто хочу всё устроить! Чтобы всем было легче начинать новую жизнь!
Соня кивнула и тихо проговорила:
— Потому что ты захотел её начать.
— А ты нет? По-моему, ты давно всё решила, причём за нас обоих. Я бы даже сказал, за троих.
— Прости, что не смогла соответствовать твоему идеалу, — с издёвкой проговорила она.
— А я твоему, — поддакнул он.
— Да уж, принц оказался в потускневших доспехах.
Асадов покачал головой.
— Всё ещё принц? Ты мне льстишь.
— Ты прав, льщу.
Он кашлянул в кулак, пытаясь справиться со смятением.
— Ладно, давай оставим обсуждение нашей неудавшейся семейной жизни. Меня интересует, что ты думаешь по поводу моего предложения.
Соня посмотрела на него со злой усмешкой.
— Твоё предложение играет на руку только тебе. Ты себе упрощаешь жизнь. Как всегда впрочем.
— Не себе, Соня, а нашему сыну. Или ты готова испортить ему детство только ради того, чтобы мне отомстить?
— Ребёнка должна воспитывать мать!
— Ребёнок должен воспитываться в семье, это во-первых. И прости, но я не видел за этот год от тебя особого стремления проводить с сыном больше времени. Так почему я должен верить, что ситуация изменится, когда я уйду? Насколько хватит твоей злости? Появятся другие роли, новые возможности… мужчины. Это вполне закономерно. А Антон будет сидеть дома с няней и ждать твоего появления?