Параллельный отпуск. Книга вторая

Горин Андрей

– Вот ответь мне, дорогой товарищ, – устав играть в молчанку, спросил я у Сергея, – у тебя установка такая или ты по жизни такой молчун?

– Почти угадал, – повернувшись ко мне, искренне улыбаясь, ответил водитель. – Два в одном. Скоро приедем. Там наговоришься сполна.

Продолжая глазеть по сторонам, я вспомнил забавный случай на эту тему из моей учебы.

На первой лекции по физике наш преподаватель, кандидат наук, сделал объявление перед всей большой аудиторией студентов, мол, кого поймаю со шпаргалкой, тому поставлю напротив фамилии букву «Ж».

– Этот статус – обладателя буквы «Ж», – продолжал ехидничать светило наук, – даст вам исключительное право отвечать, вытянув экзаменационный билет без подготовки… Прямо у доски. Всем понятно такое преимущество?

Аудитория смущенно молчала.

– Физику знает на пять только Господь Бог, – продолжал преподаватель в том же духе. – Я на четыре. Остальные – в лучшем случае на три.

До нас не сразу дошло, что физик, как человек высокой культуры, подразумевал под буквой «Ж» не заднюю часть тела, а банальное слово – жулик. Впрочем, для студенческой братии это было одно и то же. Так сказать, без вариантов…

И вот на очередной контрольной работе я успешно, о чем громогласно объявил наш любимый преподаватель после обнаружения у меня вспомогательного источника информации, был зачислен в ряды «почетного» обладателя буквы «Ж».

Прошло время, и я, естественно, уже забыл об этом недоразумении. Поэтому сильно удивился, когда на экзамене по физике, только что вытянув билет, был приглашен к доске без подготовки. Сказать честно, я был в ступоре, хотя физику более-менее знал и билеты учил.

– Так, жду вашего ответа, молодой человек, на первый вопрос. Я, конечно, люблю молчунов. Но, поверьте, это не тот случай.

На билет я ответил, сконцентрировавшись и вспомнив невспоминаемое, и получил бы отметку «хорошо» в зачетке, но мой «почетный» статус кавалера – носителя буквы «Ж» – обеспечил мне понижение оценки на один бал. И, что самое интересное, даже во втором семестре я не лишился этого «благородного звания»: так же отвечал без подготовки, получив уже справедливую «четверку».

После того случая к молчунам я стал относиться с уважением. О себе так говорить, конечно, нескромно, но из песни слова не выкинешь.

– Подъезжаем, – прервав мои воспоминания, сообщил Сергей.

Проехав метров триста, машина свернула с трассы на проселочную дорогу. Путь пролегал сквозь могучий сосновый лес, весь усыпанный опавшей хвоей и шишками. Природа была потрясающая. Сосны, которым на вид было лет под сто, стояли, не прижавшись друг к другу, как бедные родственники, а на расстоянии, как бы подчеркивая свою индивидуальность и могущество, и даже не подпуская к себе различную мелкую поросль. Сквозь их большущие кроны только в редких местах солнечные лучи достигали земли.

Открыв боковое стекло на полную катушку, я вдохнул свежий аромат хвои вперемешку с запахом грибного леса.

Почти на каждой световой опоре, установленной вдоль дороги, помимо фонаря, располагались камеры видеонаблюдения, направленные зорким оком на каждую проезжающую машину. Скорее всего, и хвойный лес был полон этими сюрпризами. Тут и мышь незамеченной не проскочит. Похоже, девиз этого места: «Скрытность и секретность – это наше все».

Проехав через этот сказочно-волшебный лес, мы оказались перед территорией, обнесенной глухим высоким забором. Остановившись перед внушительным шлагбаумом, перегораживающим дорогу, Сергей нажал на брелоке кнопку, и откатные ворота начали медленно открываться.

Показалась группа двухэтажных каменных построек, воплощавших расцвет марксизма-ленинизма.

– Бывший дом отдыха передовиков колхоза «Заветы Ильича»? – поинтересовавшись, сострил я.

– Типа того. Твое временное убежище.

Автомобиль остановился у одного из зданий, особенно не отличавшегося от остальных. На территории этого странного комплекса никого не было видно. Все как вымерло, если не считать лежащего на солнцепеке блохастого серого кота. Он до того, видимо, обалдел от жары, что даже не соизволил проводить нас взглядом. Сволочь, одним словом. Никакого уважения к гостям из северной столицы.

Зайдя в здание и поднявшись на второй этаж по старой деревянной скрипучей лестнице с такими же допотопными перилами, истертыми до блеска от постоянного прикосновения рук, мы остановились возле третьей по счету двери с прикрученной табличкой на фасаде стены: «Начальник бюро».

– Да! Да, заходите, – в ответ на негромкий стук Сергея послышался голос изнутри помещения.

– Разрешите, Николай Николаевич, – обратился Сергей к седоволосому моложавому хозяину кабинета. – Вот, доставил…

– Ясно. Свободен пока. Подожди на улице нашего гостя, покажешь новые апартаменты.

Как только дверь за моим сопровождающим закрылась, начальник (а он, похоже, здесь самый главный) с изучающим взглядом уставился на меня.

– Я думал… Постарше будешь, – вымолвил Ник Николс в раздумье. – Что с рукой?

– Да так. Ерунда. Порезался.

– Зови меня Николай Николаевич. Сейчас Сергей проводит тебя до твоей комнаты. Устраивайся. Голоден?

– Да так…

– Понятно. Придет медработник – обработает рану. И из буфета что-нибудь прихватит. Через час будь готов рассказать на «ДОВС» все свои приключения. У нас мало времени. Ступай.

Опять мало времени! Прямо достали совсем. И что это за зверь такой – «ДОВС»?

«ДОВС»

Ровно через час я уже сидел в кресле, с большим шлемом на голове, отдаленно напоминающим космический, только более миниатюрной конструкции. И, в довершение картины, смотровое стекло было полностью затонировано, создавая определенный дискомфорт.

Еще при входе я обратил внимание на табличку, висящую на двери помещения, где был указан все тот же загадочный «ДОВС».