Парамедик
Шрифт:
— Я все время видел Фиби вместо нее, — мой голос звучал так же неровно, как разбитое стекло на месте аварии. — Все думал, что если бы это Фиби оказалась в машине, что если бы это была она, окруженная хаосом и кровью? Это напугало меня, Нат.
— Все в порядке, милый. — Ее голос был успокаивающим бальзамом.
— Они обе в порядке. Маленькая девочка в машине – ее зовут Эмили – в порядке, и Фиби тоже, но я не могу перестать видеть все по-другому. Вот почему мне нужно было увидеть Фиби сегодня вечером. Всю дорогу домой я видел ее в этой искореженной машине и…
— Все в порядке, милый. — Нат снова поцеловала меня в макушку. Я прижался щекой к ее груди и прислушался к ровному биению ее сердца. Понятия не имел, сколько прошло времени, но когда Фиби бесшумно вошла в кухню, автоматически убрал руки с талии Нат.
Вместо того чтобы спрыгнуть с моих колен, Нат улыбнулся Фиби.
— Иди сюда, горошинка.
— Почему ты сидишь у Мэтти на коленях, мама? — спросила Фиби.
— Мэтт грустит, горошинка. — Нат посадила Фиби к себе на колени.
Фиби зевнула и погладила меня по щеке.
— Не глусти, Мэтти.
Обнял их обеих и поцеловал Наталью под шеей, а затем поцеловал Фиби в щеку. Она улыбнулась и снова зевнула, прежде чем прижаться лбом к моей груди.
— Я люблю Мэтти, мама.
Я напрягся, но Нат погладил Фиби по спине.
— Это хорошо, горошинка.
Фиби подняла голову и сонно посмотрела на меня.
— Мэтти любит Фиби?
— Да, — ответил я. — Я люблю тебя, Фиби.
Она бросила на мать довольный взгляд.
— Мэтти любит меня.
Нат улыбнулся Фиби.
— Я слышала.
Фиби снова прижалась лбом к моей груди. Поцеловал ее в макушку и крепче прижал к себе. Я решил, что Фиби снова засыпает, но Наталья не сделала ни малейшего движения, чтобы вернуть ее в постель.
— Мэтти любит маму? — Тишину нарушил голос Фиби.
— Да, — мой голос звучал твердо. — Мэтти любит твою маму.
Тихий вздох Натальи заглушило хихиканье Фиби.
— Мэтти любит маму, Мэтти любит маму, — пропела она, прежде чем поднять голову. — Мне надо пописать, мама.
Нат потянула меня за руку, и я отпустил ее, чтобы она могла соскользнуть с моих колен. Держа Фиби на бедре, она молча вышла из кухни. Я несколько минут смотрел на свое рагу, потом встал и пошел наверх в спальню.
Я облажался, но не жалел о том, что сказал. Я любил Наталью, и тяжесть того, что я держал это в себе, давала о себе знать. Она не любила меня. Утром она заберет Фиби и уедет, а я останусь один, но не возьму назад своих слов, даже если смогу.
Снял футболку и бросил ее в корзину для белья. Прежде чем успел снять спортивные штаны, Наталья уже стояла в моей комнате. Она закрыла дверь и молча уставилась на меня.
— Фиби...
— Снова уснула.
Я остался стоять рядом с бельевой корзиной, не зная, что сказать или сделать.
— Ты действительно имел в виду то, что сказал? — спросила Наталья.
— Да. Я люблю тебя, Нат. Я был влюблен в тебя последние полгода. Я не спал ни с одной женщиной с того самого дня, как вошел в закусочную и увидел тебя. Каждый день я хожу туда и ем жирную пищу, потому что провести двадцать четыре часа, не видя тебя, — это кошмар.
Ее щеки пылали, и казалось, что она вот-вот расплачется. Чувствуя себя ужасно из-за того, что расстроил ее, но не в силах остановить поток слов, я продолжил:
— У меня никогда не было серьезных отношений, я никогда не понимал, почему люди связывают себя с одним человеком, но все изменилось, когда я встретил тебя. Не знаю почему, и мне все равно. Все, что знаю, это то, что не могу жить без тебя. Я хочу знать о тебе все. Хочу, чтобы ты была здесь, в моем доме и в моей постели, до конца наших дней. Я люблю тебя, и я люблю Фиби, и не хочу быть без вас обеих. Если ты дашь мне шанс доказать это, я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть лучшим мужем для тебя и лучшим отцом для Фиби. Обещаю.
Она не ответила, и я мысленно выругался.
— Ты не чувствуешь того же, знаю, но надеюсь, что ты хотя бы попытаешься встречаться со мной. Дай мне шанс...
— Я чувствую то же самое.
Прищурился, уверенный, что неправильно ее понял.
— Что ты сказала?
Она подошла ко мне и обняла за талию.
— Я тоже тебя люблю.
— Чушь собачья, — сказал я и поморщился.
Она засмеялась и ткнула меня в грудь.
— Самый неромантичный ответ, Мэтт Эндрюс.
– Ты... ты не можешь любить меня, — проговорил я. — Прошла неделя, люди не влюбляются за одну неделю.
Она пожала плечами.
— Знаю.
— Почему ты меня любишь?
Господи, чувак, какого хрена? Закрой свой рот!
— О, я не знаю, может быть, это из-за того, что ты целиком и полностью помешан на моем ребенке, может быть, из-за того, что ты позволил нам остаться с тобой, когда нам больше некуда было пойти, или из-за того, что ты заставляешь меня чувствовать себя особенной и красивой, или из-за того, как ты заботишься обо мне. Или, может быть, — она поглаживала мою грудь, — из-за то, как легко ты заставляешь меня кончать на твой толстый член.
Шок, охвативший меня, начал ослабевать, и я изучал ее, прежде чем одарить самодовольной улыбкой.
— Я действительно хорош в постели.
Она рассмеялась и обхватила мое лицо ладонями.
— А вот и Мэтти, которого я люблю.
— Ты действительно любишь меня, — поверил я.
— Я серьезно так думаю. Знаю, это быстро, но, в свою защиту, я и правда глупо увлеклась тобой за все то время, когда притворялась, что ты самый надоедливый мужчина в городе. Таким образом, это не такой уж странный переход от "хочу неоднократно трахаться с этим горячим парнем" к "я влюблена в этого парня, который не только горячий, но и добрый, забавный и сладкий, и массирует мои ноги, и который любит и меня, и моего ребенка".