Парень на 8 марта
Шрифт:
Рассказ мамы меня ввел в шок. Я вообще не представляла, что в ее жизни такое случилось!
— А ведь могло все быть по-другому. За мной ухаживал Алешка Борисов. Звал с собой на север, но из-за Гнесинки и Белоусова я отказалась выйти за него замуж. А то сейчас была бы женой олигарха… — утирала слезы она. — Вот, что делает первая любовь! Это не любовь, а глупость и скачки гормонов!
— Мама, — мне ее так стало жалко, что я ее обняла. — Ты так много пережила…
— Поэтому не делай моих ошибок. Займись учебой.
— Я постоянно ею занимаюсь. Мам, — обратилась я к ней. — Сейчас время не то. За беременность никто не отчислит из института и с телевидения не убирают за испорченную репутацию. В наше время черный пиар работает лучше белого…
— Ты ничего не поняла, — мама вырвалась из моих объятий и поднялась. — Пока ты не образумишься, посиди-ка одна.
— Мам, но Вова — не Белоусов, а я — не ты! — крикнула я ей вдогонку.
Но она, как в детстве, закрыла меня в комнате. И через пару минут я заметила, что мой компьютер потерял сигнал интернета.
Глава 18
Мама лишила меня всякого общения с внешним миром. Единственно, чего ей так и не удалось, так это отобрать у меня фотографию, где я на 8 марта с Вовой…
Привыкшая каждый день следить за любимым блогером, я умирала от тоски. Меня ломало от того, что я не могу увидеть его улыбку, услышать его голос и наблюдать за его жизнью. Еще я дико скучала по Лаврентьевой и ждала, когда же она сообразит, что это не я игнорю ее, а меня заперли дома, прямо как в детстве.
В закрытом помещении я прожила почти две недели. За это время папа дважды пытался спасти меня от домашнего заточения. А однажды, когда мамы ушла на работу, папа открыл меня и сказал:
— Иди погуляй! Мамы два часа не будет.
Но я отказалась. Не потому что не хотела (хоть и мечтала вылететь из дома), а просто я знала, что мама все узнает, и отцу будет хуже. Она же его изведет.
К началу третьей недели я привыкла к новому образу жизни. И я действительно написала много работ по учебе, сочинила несколько новых мелодий, прочитала все книги, которые давно хотела прочесть, но времени не находила… А еще обдумала свою жизнь и решила, что надо что-то в ней менять. Пора оторваться от мамы с папой. Но пока я не видела, как это сделать. Ведь я училась на дневной форме обучения и переходить на заочку категорически не хотела. У нас отличные учителя преподавали на дневном, давали информации намного больше, и вообще визуальное общение гораздо эффективнее, чем отпечатанные лекции и видеоматериал.
Поэтому на работу я не могла выйти… И что мне делать, я не знала… Думала и понимала, что решение обязательно появится. Как говорится, если человек готов и хочет чего-то, то Вселенная сама ему решение проблемы подберет. Только человеку нужно его увидеть и принять. Вот на это я и надеялась. Одно знала точно: с мамой я долго не протяну.
Наконец-то, в четверг, мама впустила в мою комнату Лаврентьеву. Оказывается, Лена с первой недели все поняла и пыталась прорваться ко мне. Но мама в этот раз не была такой доверчивой и ее прогнала. Тогда у Лены созрел план. Она дождалась делового вечера у своих родителей, проходившим в ресторане, и пригласила меня с мамой и папой. В общем, выбила для нас приглашение. К моему счастью, мама отказалась от приглашения, но меня отпустила под присмотр родителей Елены. Она даже позвонила им!
Мне так было стыдно! Будто мне тринадцать лет, и я могла сбежать на кладбище, чтобы совершить какую-нибудь сектантскую мессу.
— Володина! Иди сюда, моя хорошая! — Лена меня крепко обняла и даже оторвала от пола. — Какая ты хилая и бледная… Тебя не кормят, что ли?
— Лена! Лена! Лена! — прыгала от радости я. — Что так долго?! Не могла раньше прийти?
— Здрасти! Это самое быстрое проникновение… Давай быстрее одевайся. Я по дороге тебе все расскажу…
В машине она поведала мне свой план. Мама почему-то ее обвинила в моей влюбленности в постороннего мальчика. Хотя Лена клялась, что такого человека нет в ее тусовке. И даже пыталась убедить мою маму, что парень популярный и денежный, что лучшего счастья для меня вряд ли где-то сыщешь…
Но мама даже слушать ее не хотела. Тогда Лаврентьева поняла, что попросту теряет время, и уговорила родителей пригласить нашу семью на деловой ужин. Только туда моя мама согласилась отпустить меня, узнав, что там будет присутствовать популярный пианист. Лена пообещала меня с ним познакомить и то, что я сыграю ему лично свою лучшую мелодию.
Мама очень хотела попасть со мной на ужин, но в ее школе проходил в этот день отчетный концерт. Туда на слушания должны были приехать из администрации с проверкой… В итоге ей пришлось меня отпустить одну и поверить Лене на слово.
В ресторане действительно играл тот самый пианист из Большого театра. Его пригласили партнеры Лаврентьевых. Он был чей-то родственник, и Лена сдержала обещание и вызвала меня к роялю.
Как у меня тряслись все поджилки! Мне казалось, что я ничего исполнить не смогу и что забыла собственную мелодию… Но как только пальцы побежали по клавишам, и я услышала любимые звуки, страх ушел, и мной овладела музыка… Чувства, эмоции, душа… Все слились воедино.
Когда я закончила, то многие в зале утирали слезы. А сам маэстро подошел ко мне и, поцеловав руку, сказал:
— Такого я еще не слышал. Пробирает до мурашек… Вам не стоит сидеть в провинции. Здесь вы похороните свой талант. Вот вам моя визитка. Позвоните мне. Я что-нибудь придумаю…
Наверное, я была в большом шоке, так как вообще не проявила никаких эмоций. Зато Лена всю дорогу до нашего столика бубнила:
— Ага, щас мы тебе прямо так и отдадим ее со всеми композициями и наработками, чтобы ты смог на нас свой кошелек погреть… Нашел дурочек! Думает, раз из провинции, значит, мы вообще ничего не соображаем. Да щас!
— Мне кажется, он от души, — заметила я.
— Конечно, от души захотел поиметь! А ты не будь дурой, не звони ему!
— А если он что-то дельное предложит?
— Перепродавать он твою музыку будет и руки греть на этом! Володина, ты прямо как только родилась.
— А может, это и неплохо? Я вообще не думала, что музыка кому-то нужна…
— Вот такому еще как нужна! Пусть права покупает сначала! — почти закричала подруга, что мне стало даже стыдно, что он нас может услышать. — С твоей музыкой я что-нибудь придумаю. А пока мы должны сбежать с тобой. Ты забыла, что у нас есть дело?