Шрифт:
Глава 1
София Экман
– А ну, вернись! Слышишь?!
Хриплый грубый голос летел мне вслед, но я, не оглядываясь, сбежала по ступенькам и припустила по заснеженной мостовой. Мать-Заступница… Поскорее бы забыть сальный взгляд бывшего пациента и прикосновение его мокрых губ! «Да что ты ломаешься? – Продолжал звучать в ушах хриплый голос тера Дарреля, и мне хотелось зажать их руками, чтобы не слышать и не вспоминать толстые грубые пальцы, ухватившие подол форменного
Меня передернуло от отвращения, и я припустила быстрее. Действительно, Эрвин Даррель, начальник одного из отделений полиции, мог и по-другому. Он и так не давал мне проходу с того самого дня, как пошел на поправку. Тера Бэском отправила меня в его дом три недели назад, сказав, что это мой шанс заработать хорошие деньги. И я поначалу даже жалела пострадавшего от рук бандитов полицейского. Еще бы, он ведь преступников ловил, рисковал собственной жизнью! А Даррель, как только немного поправился, начал сальные шуточки отпускать и смотреть на меня голодными глазами. А сегодня…
Я поморщилась и яростно отерла губы, пытаясь убрать невидимые следы чужих прикосновений. Они ощущались так явственно, словно их выжгли каленым железом!
«Куда собралась? – Вспомнились угрозы полицейского. – Думаешь, грубость сойдет тебе с рук? Да я ваше бюро на весь Бреголь ославлю! Да тебя больше ни в один приличный дом не пустят! Ты у меня еще узнаешь, как оскорблять благородных людей!» – верещал он, а я торопливо запихивала в сумку инструменты и не могла избавиться от ощущения, что у тера Даррелля не лицо, а настоящая свиная морда. С которой на меня смотрели пылающие злобой маленькие человеческие глазки.
Нет, так-то я ко многому за последние четыре года привыкла, пациенты разные попадались: кто-то капризничал, кто-то бранился, кто-то презирал и пытался помыкать, как прислугой. И раньше мне удавалось не обращать внимания на издержки своей профессии. Но сегодня не смогла. Не сумела стерпеть. Выслушала очередное оскорбление, размахнулась и от души отвесила пощечину. И сбежала. А теперь мне снова нужно было идти в бюро и улещивать теру Бэском. И мне заранее становилось не по себе, стоило только вспомнить строгое холеное лицо и высоко поднятые брови хозяйки.
Я поморщилась и едва не упала, поскользнувшись на укатанной ребятишками льдянке. Зима в Бреголе выдалась на редкость снежной, правда, этот факт никого не радовал. Разве что детей. Вот и сейчас они с громкими криками носились по небольшой площади Согласия, играя в снежки, и я, глядя на их веселую возню, невольно вздохнула. В моем детстве таких забав было немного. Родители умерли рано, а дядя Гервин, ставший опекуном, терпеть не мог шум и простонародные утехи, поэтому мне редко удавалось ускользнуть из-под присмотра гувернантки и поиграть со сверстниками. А позже, когда дядя выставил меня из дома, стало и вовсе не до развлечений. Работа, медицинский колледж, вечные попытки сэкономить лишний рен. И полное отсутствие свободного времени.
Я отвернулась от веселящейся ребятни и прибавила шаг.
Бюро располагалось на Брайнен-штрассе, недалеко от центральной части столицы, и добираться до него пришлось почти сорок минут. А когда я открыла звякнувшую привешенным к ней колокольчиком дверь, то едва не скривилась – в приемной толпились старые знакомые, встреча с которыми не сулила ничего хорошего. Вот уж кого я совсем не хотела видеть, так это Малин Бернст! Но разве ж судьбе было хоть какое-то дело до моих желаний?
– София Экман, – увидев меня, многозначительно произнесла Бернст. – И ты здесь?
– Здравствуй, Малин.
Я окинула бывшую однокурсницу быстрым взглядом. Бернст почти не изменилась. Яркие губы, подведенные темным карандашом брови, наглый взгляд – Малин была красива и вульгарна одновременно. Кто его знает, с чего она выбрала меня в соперницы, но с самого первого дня в колледже Малин не давала мне проходу, пытаясь задеть или оскорбить. А ее подруги и приспешницы всячески поддерживали свою «королеву». Сколько их помнила, эта троица припевал – Люси Кроу, Джейн Статфилд и Коринда Молл – повсюду сопровождали Бернст и делали все, что она приказывала. Да только я им спуску не давала. И Малин ни разу не удалось по-настоящему меня задеть.
– Как жизнь, Софи? – Протянула Бернст, разглядывая меня так внимательно, словно пыталась отыскать на одежде невидимые пятна. – Неужели ты все еще сестра? А как же твои хвастливые обещания стать врачом? Что, так и не нашла богатого старичка, готового заплатить за докторскую лицензию?
– А зачем мне его искать? Я и сама в состоянии заработать деньги.
Разумеется, я лгала. Это год назад мне казалось, что еще пару лет, и я смогу собрать нужную сумму. А получилось иначе – как я ни старалась, но желанные триста ронов так и оставались недостижимой мечтой.
– Что здесь за собрание?
Дверь в небольшую приемную открылась, и из кабинета выглянула тера Бэском.
– Тера Экман? – Хозяйка бюро неодобрительно уставилась на меня блеклыми карими глазами. – Что у вас?
– Я хотела бы поговорить, тера Бэском.
Ох, как же я ненавидела эти заискивающие интонации в собственном голосе, но что делать, если по-другому от старой грымзы ничего не добиться.
– Тера Бернст, разве мы с вами не решили вопрос? – Кивнув мне и пропуская в кабинет, спросила хозяйка у Малин.
– Конечно, решили, – залебезила Бернст. – Спасибо вам, тера Бэском.
– Тогда почему вы все еще здесь?
Тера Бэском нахмурила идеально подрисованные магией брови, и Малин словно ветром сдуло.
– Всего доброго, тера Бэском, – торопясь к выходу, сладко пропела она.
Неизменное трио молча посеменило следом. А хозяйка, неодобрительно поджав губы, повернулась ко мне и прошла к столу.
– Так что у вас, тера Экман? – Усаживаясь за него, спросила тера.
Она выровняла стопку анкет и посмотрела хорошо знакомым взглядом. Тем самым, который говорил – «я знаю, вы снова доставите мне проблемы».