Пари на любовь. Красавица для мажора
Шрифт:
— Я скучал по тебе этой ночью. — шепчет так, что у меня по спине бегут мурашки.
После чего тут же отлипает, и как ни в чем не бывало, идет обратно к Егору куда тянет и меня. Беспомощно оборачиваюсь и смотрю в сторону Мирона, который пожимает плечами, мол, ну что я сделаю? И при этом нагло ухмыляется, гад!
Егор здоровается с нами и выглядит он не лучше меня, такой же бледный с красными глазами от недосыпа и руки тоже трясутся, только у меня от волнения при встрече с Димой, а он так сильно переживает за мою сестру.
Стараюсь утешить его как могу, но понимаю, что это
— Врач уже выходил, малыш. Он сказал, что ночь прошла спокойно и сейчас они выводят Софу из этой комы, и как только она придет в себя, нас пропустят. Нужно немного подождать. Все будет хорошо.
Так проходит час, мы ждет, пьем кофе и делимся своими мыслями, время от времени я звоню маме и рассказываю об обстановке. В какой — то момент я так углубилась в свои размышления, что не сразу замечаю, что пришла медсестра.
— Самойловы?
— Это мы. — Отзывается Мирон, и толкает меня локтем в бок.
— Прошу за мной, София пришла в себя. Мы провели ряд тестов, и рада сообщить вам, что все нормально, осложнений нет, и она ожидает вас.
— Ох, хорошо! Спасибо вам большое! — Произношу я, и первая захожу в палату.
Софа лежит по — середине белоснежной кровати, рука в гипсе, на лице куча синяков и ссадин, на брови широкий пластырь, а ребра зафиксированы в плотный корсет. Пересекаю комнату и сжимаю руку Софы, кажется, только она одна не пострадала.
— Моя родная, я так за тебя переживала. Ты меня жутко напугала.
— Я знаю, прости. — Шепчет Софа, и переводит взгляд на Егора. — Иди сюда, милый.
Егор тут же пересекает комнату и опускается на колени с другой стороны кровати.
— Прости меня, любимая. Прости, что не уберег.
— Ты не виноват. Ты ведь не мог знать, что такое произойдет. И Дима, спасибо тебе за то, что спас меня. Я твоя должница.
– Не стоит. Так бы поступил любой на моем месте. Жаль я не успел раньше. Скажи нам, ты помнишь, кто это был? Кто на тебя напал? Мы думали, что это Ната, но ее нет в стране, поэтому теряемся в догадках.
— Это была не Ната, и к ней это вообще не имеет никакого отношения.
София опускает взгляд, и по ее щекам бегут слезы, которые Егор тут же вытирает, и старается ее успокоить, но кажется, ей становится только хуже, ее трясет и истерика усиливается.
— Успокойся София, мы не будем давить на тебя и требовать ответы. Скажешь когда почувствуешь себя лучше. Ребята давайте выйдем, Софа устала и ей нужно отдохнуть. — Произношу я, чувствуя состояние сестры.
Все соглашаются со мной и медленно выходят из палаты, но вдруг в дверях останавливается Мирон, и смотря на Софию произносит:
— Я рад, что с тобой все в порядке. Ты в полной безопасности, мы не позволим больше никому причинить тебе боль.
А когда нам остается закрыть за собой дверь, София поднимает на меня свои заплаканные глаза и громко говорит:
— Это был отец.
26 Глава
Ева
— Что? — Тупо переспрашиваю, не потому что не расслышала, а потому что не могу поверить, что
Хотя я понимала, что Софа не врет, незачем. Да, и она была единственной, кто его защищал, всегда. Поэтому, не понимаю, что происходит.
— Он приехал вчера. Ждал меня возле подъезда. Когда я его увидела, то была в шоке, так как не понимала, как он нас нашел. Ведь я не говорила ему, куда мы поехали, а уж ты и мама точно бы не сказали.
— Да, а я была уверена, что это ты ему сказала. — Произношу глухо.
— Ты… ты его видела? — Голос Софии дрожит, а глаза выражают панический страх.
— Да, он приезжал сегодня, я еще заметила, что он какой — то дерганный, но не придала этому значения. Как он мог?
— Он просил денег, ему нужна крупная сумма, так как опять во что-то вляпался. Когда я сказала, что у меня такой суммы нет, он начал злиться, и велел украсть, как он выразился « у богатого папочки, ведь он при деньгах». Я отказала, и попросила его больше не появляться, попросила, чтобы решал свои проблемы сам. И не прощаясь, развернулась, чтобы зайти в подъезд, как он сзади вцепился мне в волосы и потащил в темный угол за домом, где начал угрожать, но чем больше он угрожал, тем больше я кричала, и в какой — то момент он рассвирепел и начал бить. Без разбора, потом я почувствовала, как хрустит кость на руке и молила его остановиться, но он не прекращал. Сказал, что мы не благодарные, всю жизнь ему испортили и теперь не хотим помочь. Это последнее что я услышала, прежде чем отключилась. А он, видимо увидев, что я без сознания испугался и убежал, дальше ты уже знаешь. — Все слушали Софию молча, а я не знала, куда себя деть от ненависти к человеку которого когда — то в детстве считала родным и любимым.
Это не человек, это падаль. Как его еще земля после такого носит, я не понимаю. Как можно поднять руку на дочь? Да еще так зверски избить, и не вызвать даже скорую? Как? У меня просто в голове это не укладывается!
Кое — как, успокоив Софию, мы проводим с ней полдня, к обеду приезжает мама и чуть позже следователь из полиции. Софе приходится пережить этот ужас еще раз и рассказать, как все было, после этого я оставляю ее в компании мамы. Она своей заботой и любовь способна исцелить любого, но глядя сейчас в родные глаза, я вижу как ей больно. Она винит себя, за выбор, который совершила когда — то. За то, что все время шла на поводу, и прощала. Нам всем сейчас тяжело, но тяжелее всего приходится маме. Ради Софии она держится, но я вижу, как ее шатает внутри.
Уезжаю домой с Мироном, но договариваюсь с Димой, что вечером он заберет меня и, мы поедем к Софии, так как Мирон вечером не сможет у него тренировка. Прощаюсь с сестрой и мамой, говорю им сотню раз, что люблю и обещаю, что все будет хорошо.
Дома же слоняюсь без дела, пытаясь убить время до вечера. Мы решили не оставлять Софию одну, пока отца не поймают и не посадят, так как по моей глупости он теперь знает в какой она лежит больнице, и не можем предвидеть его следующий шаг. Поэтому до вечера там мама и дядя Петя, а ночевать останусь я и Мирон, который обещал подъехать после тренировки.