Париж.ru
Шрифт:
– Сорогин? А кто это?
– Писатель, – сделав ударение на «е», ответил парень, и Веня поразился выражению брезгливости, исказившей его черты. – Не читали? Ну что вы, это же сейчас пакость номер один в мире. Ужасную шумиху вокруг него подняли буквально на днях, какая-то организация выступила против его книг, издательство возмутилось... Я только один рассказ прочитал, и то не до конца – просто сил не хватило, но то, что мы видим здесь, – он кивком указал на дверь в соседнюю комнату, – это просто розовый сад по сравнению с его рассказами! Честное слово!
– Это не он про людоедов пишет? – спросил Веня. – Про Васю и Костю?
– Во-во, – с отвращением кивнул его собеседник. – А также про Петю и всех прочих. Специфика у него такая. Вообще ужас, ужас!
В эту минуту появилась милиция, и разговор пришлось прервать.
Лицо вошедшего оперативника показалось Вениамину знакомым, а в следующую минуту он узнал его: это был тот самый Капитонов, который не далее как позапрошлой ночью встретился с Веней на улице Минина, в квартире убитого незнакомца. У того незнакомца было несколько пачек сочинений Владимира Сорогина, «пакости номер один в мире»...
Что характерно, Капитонов тоже мгновенно узнал Белинского и нахмурился:
– Опять вы, господин доктор? Опять нам работку задаете? И что это все к мертвым да к мертвым вызываете?
– С живыми мы и сами управимся, – усмехнулся Белинский. – А вы, наверное, вроде меня – горите на работе? Небось тоже отпускников заменяете?
– Их, чертей! – устало отмахнулся Капитонов. – Сегодня что-то день безумный, вызов на вызове, даже некогда следственно-разыскные мероприятия проводить. Что тут у вас? – Он сделал попытку пройти в комнату, но Белинский вскинул руку, как школьник на уроке:
– Одну минуточку! Узнали фамилию того убитого? Ну, которого ударили ножом?
Лицо Капитонова мгновенно приобрело то неприязненно-замкнутое выражение, которое бывает у служителей закона, подозревающих, что кто-то намерен выведать их профессиональные тайны:
– А вы почему интересуетесь?
– Как почему? Я же вас вызвал на место преступления! – обиженно напомнил Белинский. – Теперь как бы свою ответственность чувствую. Интересно, как там и что?
Капитонов подумал-подумал – и, видимо, счел интерес законным и обоснованным.
– Личность убитого пока не установили, – обронил он сдержанно. – Хозяйку квартиры тоже найти не можем: она уехала неведомо куда. Что касается поисков убийцы... в этом направлении мы работаем. И все, хватит разговоров, мне делом надо заниматься!
Капитонов ушел в другую комнату. Вениамин задумчиво проводил его взглядом. Он совершенно точно мог бы сказать, в каком именно направлении работает милиция, разыскивая убийцу. В том, в котором проживает некто Холмский Д. К. Более того, парнишка, наверное, уже задержан и дает показания. И, быть может, это правильно. А может, и нет. Так или иначе, Веня должен немедленно перестать думать об этой ерунде. Займись своим прямым и непосредственным делом, доктор!
Он вынул из папки бланки, критически осмотрел стол, потом чуть сдвинул нагромождение холстов, прислонился к стене и, подняв коленку и уложив на нее папку, быстро написал заключение о смерти Фединой А. И. С этой минуты поле деятельности вполне принадлежало милиции, «Скорая» и МЧС могли уезжать. Что они и сделали.
Уже во дворе Вениамин сунул руку светлоглазому парню, потом его начитанному коллеге и спросил как бы между прочим:
– А что, этот Сорогин – он очень популярный писатель?
– К несчастью, да, – кивнул начитанный с тем же выражением брезгливости. – А что, тебе мало в жизни поганства, надо еще в книжке о нем прочитать?
– Хочу все знать! – весело ответил Веня, и эмчээсник откровенно передернулся:
– Ну-ну. Желаю удачи! Только прими совет: станешь Сорогина читать – делай это либо в сортире, либо тазик рядом поставь, да побольше.
– Это еще зачем? – озадачился Веня.
– Рвать тянет, – объяснил парень. – И очень обильно.
Веня проводил его взглядом, потом попросил у шофера микрофон и связался со станцией. Объяснил, что произошло в квартире пятьдесят один, доложил, что экипаж свободен, а потом спросил:
– Вызовов пока нет?
– Тихо, можете пообедать, – ответила дежурная.
Валентина оживилась:
– Ребята, поехали в пельменную на Черный пруд! Там такая вкуснотень, а порции огроменные. А какие там пирожки с печенкой и яблоками!.. Пельмени двойные со сметаной, потом два пирожка...
Валентина сладко облизнулась, шофер Серега, худущий, как креветка, последовал ее примеру.
На взгляд Белинского, Валентине с ее габаритами надо было обедать в японском суши-баре, причем и там брать всего лишь по полпорции, однако он даже предлагать это не стал, а только кивнул сговорчиво:
– Договорились. Вы поезжайте в пельменную, а меня забросьте к Инне на работу. Поедите – и заберете меня на обратном пути, ладно?
– А ты что, обедать не будешь? – забеспокоилась Валентина.
– Возьмите мне пирожок с яблоками. Ладно, два пирожка. С яблоками два и с печенкой два. Все пельмени – ваши. А теперь поехали!
Когда «Скорая» высадила Белинского около книготорговой фирмы «Белый парус» и умчалась по направлению к пельменной с такой прытью, с какой никогда не ездила по вызовам, он достал мобильник и позвонил сначала в справочную. Потом набрал номер, который ему дали, и долго слушал гудки. При каждом гудке брови Белинского поднимались все выше: выборы через неделю, а в штабе кандидата Ломова полная тишина. Удивительное дело. Вот показатель сложившегося в городе бардака! Если уж действующий мэр не может наладить работу штаба по собственным выборам...
Может, справочная ошиблась с номером? Белинский уже собирался нажать на сброс, как вдруг его словно бы ударили в ухо. Это в трубке рявкнули:
– Алло! Слушают вас! Кто говорит?
– Это штаб Ломова? – вопросом на вопрос ответил Белинский. – Позовите агитатора Холмского, пожалуйста.
– А кто его спрашивает? – тоже вопросом на вопрос ответил человек на том конце провода.
– Так у вас есть агитатор Холмский или нет? – гнул свою линию Белинский.
– А вы по какому поводу? – не уступал голос в трубке.