Парижские соблазны
Шрифт:
Гардения была разочарована, что ей не разрешили поехать с господином Каннингэмом на прогулку в Булонский лес. Как было бы приятно сидеть на высоком сиденье черно-желтого дог-карта и чувствовать, как стремительно бегут сильные лошади. Но он же предупредил, что увидится с ней завтра, а это значит, что в субботу вечером он придет в гости к тетушке.
Сегодня вечером, подумала Гардения, он, и, возможно, лорд Харткорт, и другие красивые молодые люди поедут к «Максиму». А вот ей поехать не разрешили, и это несправедливо. Она стала напевать мелодию из «Веселой вдовы»
Гардения приоткрыла дверь своей спальни. Все было спокойно. Она сбежала по лестнице и вошла в салон. Теперь там все было прибрано, и комната выглядела совершенно по-другому. Зеленые столы убрали, на пол постелили ковры, изящные диваны и стулья расставили так, как было принято расставлять мебель в обычных гостиных. В огромных вазах стояли цветы, а лучи заходящего солнца, проникающие через окно, делали комнату уютной и теплой.
«Мне все это привиделось», – сказала себе Гардения, вспоминая свои первые впечатления.
Девушка подошла к небольшой нише, в которой стояло пианино. Крышка была открыта, она села на обитый гобеленом стул и пробежала пальцами по костяным клавишам.
Пианино было прекрасным, и Гардения, страстно любившая музыку, начала очень-очень тихо наигрывать один из вальсов Шопена. Ее родителям нравилось, когда она играла. Возможно, в один прекрасный день и тетушка сочтет ее музыку успокаивающей. Так она смогла бы хоть в малой степени отплатить ей за доброту – за красивые платья, уютный дом, радость встречи с новыми людьми.
– Я благодарна, я безмерно благодарна, – вслух проговорила Гардения, – и я в Париже, самом веселом городе в мире.
Музыка из «Веселой вдовы» заполнила все ее существо, и она поняла, что не забыла ни одной ноты. «Иду к «Максиму» я», – еле слышно пела она. Внезапно сзади раздался голос:
– Надеюсь, мне будет дозволено сопровождать вас, кем бы вы ни были, туда.
Гардения резко развернулась на стуле и увидела мужчину, разглядывающего ее. Он был высок, широкоплеч, и она с легкостью догадалась бы, откуда он родом, даже не слыша его акцента. Невозможно было ошибиться, увидев это лицо с острыми чертами, эти волосы цвета спелых колосьев и эти выступающие скулы, столь характерные для людей его нации. Что-то в его взгляде через очки и в растянутых в слабой улыбке тонких губах заставило Гардению сразу же невзлюбить его.
– Кто вы? – спросил он по-французски с гортанным акцентом.
– Я Гардения Уидон, – вставая, ответила она. – Я племянница герцогини де Мабийон.
– Не может быть! Племянница Лили! – уже по-английски воскликнул мужчина.
– Именно так, – сказала Гардения. – Позвольте узнать ваше имя?
– Я барон фон Кнезбех, – ответил он, щелкнув каблуками, потом внезапно схватил ее руку
– Я приехала неожиданно, – объяснила Гардения.
– Вы будете жить здесь?
– Да, в этом доме.
– Это доставит огромную радость, – проговорил барон, – вашей тетушке, естественно. – Гардения сообразила, что он все еще держит ее за руку, и попыталась выдернуть ее, но он опять поднес ее к губам и поцеловал. – Мы должны стать друзьями, вы и я, – сказал он. – Я очень давний друг вашей тетушки – очень близкий друг, если можно так выразиться. Мы часто будем видеться, и тогда, моя маленькая Гардения, мы оба узнаем друг друга поближе.
Гардении казалось, его взгляд пронзает ее насквозь, а то, как он двигал губами, вызвало у нее приступ тошноты. Она опять попыталась выдернуть руку, и на этот раз он отпустил ее.
– Боюсь, тетушка сейчас отдыхает, – проговорила она. – Сообщить ей, что вы пришли?
Улыбка, появившаяся на его лице в ответ на ее слова, показалась Гардении оскорбительной.
– Не беспокойтесь, моя маленькая Гардения, – успокоил он ее. – Я сам сообщу ей. Вы же будете ужинать с нами сегодня? Вот тогда мы и встретимся.
Он еще раз щелкнул каблуками – судя по всему, машинально, а вовсе не потому, что хотел проявить вежливость по отношению к Гардении, – повернулся и вышел из гостиной.
Гардения растерянно смотрела ему вслед. Он ужасен, подумала она и вдруг вспомнила, что именно такими представляла себе злодеев из романов! Но все-таки он близкий друг ее тетушки, значит, придется быть вежливой с ним. Да, действительно, близкий друг, если он без предупреждения может подняться наверх в будуар, где она отдыхает!
Глава 5
Генриетта Дюпре взяла изумрудное ожерелье и приложила его к белоснежной шейке.
– Сколько? – спросила она тем тоном, который приберегала для владельцев магазинов и слуг и который очень отличался от мягкого, сладкого голосочка, ласкавшего слух ее поклонников.
– Десять тысяч франков для милорда, – ответил ювелир. – А вам, мадемуазель, семьсот пятьдесят комиссионных.
– Это нечестно! – Генриетта швырнула ожерелье на туалетный столик и поднялась с низкого пуфика. Тончайший полупрозрачный пеньюар почти не скрывал совершенные линии ее молодого тела. – Полторы тысячи франков! – бросила она.
– Нет, мадемуазель, – возразил ювелир, разводя руками. – Тогда я ничего не заработаю. А семьсот пятьдесят франков – это справедливо. Вспомните, сколько вы с моей помощью получили на том браслете. Сделка была для меня совершенно невыгодна.
– Ба! – грубо вскричала Генриетта. – Вы богатый человек, месье Фабиан. Вы составили себе состояние, получая огромные прибыли и давая жалкие крохи тем, кто помогает вам делать деньги. Лорд Харткорт богат, а в Париже очень много хороших ювелиров, которые будут безумно счастливы отыскать для меня более красивое ожерелье и на более выгодных условиях.