Парк Пермского периода
Шрифт:
Ох уж эти старые феодалы…
Рубашки, юбки, шемизетки, белые батистовые простыни и расшитые золотом тяжелые бархатные платья — все это шуршащим ворохом летело, падало в распахнутое нутро дорожного большого сундука вперемешку с золотыми канделябрами, серебряной посудой и шкатулками из кости с притираниями, ароматами и всяческими прочими женскими штучками, необходимыми для наведения красоты.
— Бригитта, душа моя, ради бога не бери с собой столько вещей! Мы не доедем до леса, нас поймают солдаты или ограбят разбойники на дороге!
Дородная светловолосая женщина, чьи действия
— Боже мой, опять ты за свое! — воскликнула она, заламывая руки. — Да хранит нас святой Дунстан, ну до чего ж ты глуп! Сколько раз можно повторять: мы не вернемся в этот замок, как бы ни пошли дела. Считай, что я беру с собою все свое приданое. Все эти деньги, это золото, эти шелка — неужели ты хочешь, чтобы мы все это здесь бросили?
— Нет, но…
— Если ты дал деньги кому надо и ничего не забыл, то карета будет ждать нас в лесу, у красной скалы, у самого выхода на поверхность. Да и потом, мы же берем с собой слуг и охрану.
— Берем, конечно, — мрачно отозвался сидящий на кровати ее муж — худой и на удивление бледный для южанина человечек, испуганный и очень недовольный тем, что их нелепый мезальянс привел его в итоге в осажденный замок. — Восемь человек!
— Куда ж нам больше-то, куда? Сам посуди: и граф, и все его вассалы, все окрестные бароны двинулись сюда, чтоб поучаствовать в осаде. У подземного хода не должно быть вовсе никого — о нем никто не знает. Ах, как же хорошо, что я тогда взяла из сокровищницы то золото и те камни! Нам теперь без них никак. И слава богу, что мой отец, этот старый маразматик, ничего такого не заметил.
— По правде говоря, да, — признал тот. — Хотя как бы он заметил, если не выходит из своих покоев по нескольку недель кряду…
— Где мой плащ?
— Вон он, на зеркале.
— Закрой окно.
Плащ, отороченный куницей, немедленно последовал за прочим барахлом. Бригитта обернулась к мужу.
— Ну что же ты все еще сидишь! — опять воскликнула она. — Уже темнеет. Скоро все уснут, а кто не спит, останутся на стенах, лучшего момента, чтоб убраться отсюда, не придумать. Где твой сундучок?
— Я… — нерешительно втянул тот голову в плечи. — Я уже взял… собрал все, что хотел… И все, что ты мне наказала взять. Но я хотел сказать… Бригги, может быть, не надо? Может быть, не будем уходить? Ведь ты же сама говорила, что замку… э-э-э… что Королю… Что твоему отцу и раньше приходилось держать осаду…
— О боже, ниспослал же ты мне муженька… Да когда ж то было! Он с тех пор уже не помнит, с какой стороны берутся за меч. Полаялся со всеми соседями, а у самого людей на три стены и то — не хватит! Я так и знала, так и знала, что рано или поздно этим все и кончится.
Муж внезапно переменился в лице.
— Слышишь? Шаги!
Бригитта с грохотом захлопнула сундук.
— Да хранит нас святой Этельберт! Скорее лезь в кровать!
Оба, как были одетыми, проворно влезли на кровать и задернули полог. В дверь постучали.
— Кто там? — нарочито сонным голосом отозвалась Бригитта после третьего или четвертого стука. — Что случилось?
— Госпожа, это я, — чуть слышно донеслось из-за двери, — Бриан де Клер. Откройте, все готово. Я пришел вас проводить.
— Ах, сэр Бриан, это вы! — Бригитта соскочила на пол с прытью,
Лязгнул засов.
Супруг Бригитты шумно задышал. Мысли его приняли привычное в последнее время и не совсем приятное направление. Бриан де Клер был очень недурен собой, был обходителен, обучен этикету и даже иногда слагал стихи, коряво, но с огромным воодушевлением. Помимо этих качеств юный рыцарь хорошо владел мечом, а некоторое время тому назад еще и объявил Бригитту своей дамой сердца. Все это не без оснований заставляло ее мужа предполагать, что где-то на макушке у него тихонько режутся рога и, может быть, уже не первые. Тем не менее помощь молодого деятельного рыцаря могла прийтись весьма кстати, и потому сей достойный муж сдержал свой гнев и согласился, чтобы сэр Бриан составил км компанию в их спешном бегстве. Что касается Бригитты, то она каким-то образом сумела убедить сэра Бриана, что именно в этом и заключается истинный план Короля — отослать ее с мужем куда-то подальше. Хотя, по правде говоря, и сам Бриан де Клер был не очень высокого мнения о своем сюзерене.
На мгновение рыцарь опустился на одно колено. Тут же встал и шагнул к сундуку.
— Скорее, моя госпожа! Время не ждет.
— Ах, я так волнуюсь, так волнуюсь!
— Не бойтесь, я буду с вами. Эй, вы там! Скорее! Выносите сундуки!
Он повернулся к ее супругу и отвесил поклон:
— Прошу вас, милорд!
Четверо слуг проворно подхватили их поклажу и немедля вышли вон, пыхтя и скособочившись под тяжестью двух сундуков. Бригитта с мужем и Бриан де Клер, закутавшись в накидки потеплей и изо всех сил стараясь не шуметь, двинулись по темным коридорам вслед за ними, спускаясь по неровным лестницам все ниже, ниже — туда, где в тишине и сумраке подвалов ждал своего часа вырытый давным-давно подземный ход.
У двери в тронный зал Бригитта на мгновение задержалась и, поколебавшись, заглянула внутрь. Король сидел недвижно у камина, пододвинув трон едва ли не к самому огню; сидел и думал о чем-то своем, а может быть, дремал. В руках его был меч. Бригитта быстро перекрестилась, помедлила, затем решительно тронула сэра Бриана за плечо: «Вперед».
Покрытая беловатым слизистым налетом дверь за бочками в подвале была не заперта. Бриан де Клер услужливо и быстро распахнул ее, открывши взорам темный зев подземного туннеля. Дохнуло сыростью и хладом, пламя факелов затрепетало. Бригитта снова на мгновение заколебалась, не решаясь сделать первый шаг во тьму и неизвестность.
— Смелее, моя госпожа, — заметив ее нерешительность, сказал Бриан де Клер. — Я проверял его два дня тому назад — свод крепкий, а туннель по-прежнему ведет туда, куда нам надо. Но чтобы вас совсем заверить в его безопасности, я сам с вашего позволения пойду вперед.
С этими словами он пригнулся и, звеня кольчугой, шагнул под темные своды. Следом за ним двинулись слуги с сундуками. Бригитта нерешительно оглянулась назад. Что-то кольнуло ее в сердце, может быть, воспоминание об отце? О том, как он держал ее когда-то на коленях? Как он кружился с хохотом на травяной лужайке, подхватив под одну руку ее, а под другую — ее мать? Как разгонял шлепками братьев-шалопаев, когда они ей досаждали в своих играх? Как привозил из странствий и походов платья, золото, шелка?