— Парня заказывали? — Нет, я заказывала пиццу!

====== ‘ First ‘ «Никогда не доверяйте подругам» ======

«Здравствуйте, я Елена Гилберт и я…»

Нет, глупое начало речи.

Я в беспомощности сижу перед экраном монитора, наблюдая, как мигает курсор. Что за проклятье?! Я не могу и строчки нормальной написать. Ужас…

Как я появлюсь на этом глупом мероприятии, если даже пару слов не могу сказать?! О, Боже, это конец, просто конец…

Недавно меня пригласили на вечер в честь меня же. В честь моей книги. Я с радостью приняла предложение. И на днях узнала, что там

5 days ago

— Ваш столик, мисс Гилберт, — темноглазый официант любезно подводит меня к зарезервированному ранее месту.

Я благодарно смотрю в его сторону и сажусь за аккуратно сервированный на двух персон стол. Раздумываю, что бы взять, поглядывая в меню. Серебряные ножи отблёскивают от света огромных люстр, белоснежные тарелки сверкают, очевидно, тщательно натёртые льняными полотенцами. Меню, написанное витиеватым шрифтом, предлагает огромное разнообразие блюд, заманивая красочными и сочными картинками, возбуждая аппетит.

Останавливаюсь на лобстере, потому что так давно не обедала в таком шикарном и дорогом ресторане, но раз уж Кэролайн решила раскошелиться сегодня, то почему бы и нет?

Ещё я выбираю салат и отбивную. Прохладительные напитки привлекают мой взгляд — на улице слишком жарко. Так жарко, что я сижу в тоненьком хлопковом сарафане с ярким цветочным принтом. Солнечные очки покоятся рядом с моей левой рукой, дополнительно поблёскивая от верхнего освещения. Я чувствую себя совсем запарившейся, переживая, что макияж скоро точно потечёт. Ведь щёки потные, да и всё лицо мокрое, покрытое испариной. Впрочем, я не одна пала жертвой слишком жаркой погоды. Проклятое солнце всех доводит до ручки.

— Дорогая, проходи вот сюда, — совсем рядом слышится голос, от звука которого моё сердце замирает вновь.

Подняв голову от бесчисленных строк меню, я впиваюсь взглядом в знакомый силуэт, знакомую фигуру, знакомое лицо. Голубые глаза смотрят с любовью, но не на меня… Его руки тянутся к ней, а не ко мне… Он улыбается ей, не мне…

Кэтрин Пирс с легкой надменной улыбкой на губах присаживается за столик неподалёку. Я сверлю взглядом эту выскочку, дуру и невозможную стерву…

Она отняла его у меня.

Деймон кудахчет над ней, всячески потакая, чуть ли не ползая на коленях по её следам. Любая прихоть Пирс — и он сделает это.

Она — известная модель. Он — бедный художник родом из Бруклина. А я — та, кто приютила его. Та, кто заботилась о нём эти годы. Без меня всего лишь пустое место. Ничто. Я подобрала Деймона, когда его дела шли из рук вон плохо. Став знаменитой, я не зазналась, а щедро разделила свою славу с ним. И тогда он разбил мне сердце. Предал меня. Целый год лгал. И я жила в этой лжи.

Выходит, что Деймон лишь использовал меня, чтобы пробраться в верха общества. И несмотря ни на что, я всё ещё не могу отвести от него своего взгляда так же, как не могу перестать думать о нём. Если бы он пришёл ко мне — я бы простила его.

Уткнувшись носом в меню, я стараюсь скрыться, убежать, раствориться среди тех букв с завитушками. Но Деймон всё равно заметит меня. Улыбнётся одной из своих обычных улыбок, которая разобьёт сердце ещё раз. Пройдётся по мне тонким лезвием, царапая кожу, ковыряя больное место, разрывая ещё не зажившую плоть.

За этот месяц без него я нисколько не выздоровела. Я больна им. Я не могу ничего делать. Без него всё кажется… неправильным. Я не чувствую себя собой. Мне плохо, я тону в своём океане мыслей и страданий.

Слёзы стоят в глазах, и я пытаюсь не дать им скатиться по щекам. Зажмуриваясь, я повторяю про себя: «Елена, всё хорошо».

Но ничего не «хорошо». Я ужасная дура… мной попользовались, и, став ненужной, меня бросили.

— Елена, — звучит противный голос рядом со мной. Я предательски шмыгаю носом.

— Кэтрин, какая приятная встреча, — выдавливаю из себя фальшивую любезность, в то время как мне хочется кричать от безысходности. Смотря на нее, я глупо улыбаюсь этой стерве.

— Мы с Деймоном не ожидали тебя увидеть здесь… — слишком сладко цедит она, опираясь на мой стол. Значит, они уже «мы»? До этого мне так больно не было…

Поникший взгляд скользит по столу, и я выискиваю хоть какие-то несовершенства в сервировке, стараясь хоть чем-то занять себя, чтобы не разрыдаться.

Я сильная. Сильная… Слабачка!

— Кэт, что ты так… Елена, — замечает меня Деймон, и теперь я точно хочу провалиться сквозь землю. В его лазурных глазах блестят озорные огоньки, которые лишь распаляют гнев во мне.

Вот и он подходит, внимательно приглядываясь, словно спрашивая: «Ты ещё не померла от своей зелёной тоски?».

— Неожиданная встреча, — усмехается бывший.

— Слишком, — выдавливаю я одно слово, стараясь не подавиться своей же ядовитой от горечи расставания слюной. — По какому поводу здесь?

— Сегодня месяц, как мы вместе, — мечтательно закатывает Пирс глаза. Я же хочу её уничтожить. — А ещё скажу по секрету… он сделал мне предложение! — хлопнув в ладоши, счастливо подпрыгивает она. Ага, «по секрету».

— П-п-п-редложение? — заикаюсь я. Всего месяц. Один месяц. Они вместе тридцать дней.

— Да, смотри, — протянув руку, Кэтрин показывает кольцо с огромным прозрачным, как мои слёзы по Деймону, камнем. — Это бриллиант, самый настоящий бриллиант! — захлёбывается она от радости. И теперь я тону в своей зависти.

Мы были вместе целый год. И Деймон мне даже игрушечного колечка не подарил, он же бедный, у него же нет денег, он же чёртов лгун!

— Мм, какое красивое. Наверное, долго выбирал, — ехидно произношу я, беря руку Кэтрин в свою и изучая колечко. — Повезло тебе с парнем. Кхм, женихом, — добавляю я немного тише, ведь мой голос падает. — Мне тоже повезло, — дура. Зачем я говорю это?