Пароль больше не нужен
Шрифт:
– Ой, господин Джафари, – всполошилась Банафрит, – это я во всем виновата и не предупредила вас о таких мелочах, которые известны у нас любому ребенку. Ой, извините, что я вас сравнила с ребенком…
Я видел, что девушка начала загонять себя в сеть извинений, потому что я был не развитие маленького ребенка и мне все нужно объяснять с самых азов, как это делают с маленькими детьми.
– Хватит чувствовать себя виноватой, – сказал я, – начинай объяснять с самого начала, что к чему и как. Самое элементарное.
– Самое элементарное, – и девушка начала думать, что же самое элементарное в их жизни. – Самое элементарное – это карточка. Карточкой мы открываем дверь в жилище. Карточка – это единственный документ, удостоверяющий нашу личность
Придя домой и открыв дверь, мы вставляем карточку в специальный приемник и нам становятся доступны все функции нашего дома. К ним относятся: пищеагрегатор, видеофон, телевизионные окна, сигнализация. Домашний компьютер уже знает все ваши пристрастия и будет исполнять все, что вам нравится. Телевизионная программа будет подстроена под ваши интересы, и телецентр будет знать, что вы уже у экрана, и предложит вам посмотреть что-то интересненькое за сегодняшний день.
Вот, смотрите, картоприемник находится прямо в прихожей, – и она показала мне прямоугольный вырез в стене. Взяв мою карточку, она вставила ее в приемник и жестом пригласила войти в комнату. – А сейчас смотрите. Вот это пищеагрегатор, то есть автомат для приготовления пищи. Что вы хотите на завтрак? Вот кнопка меню. Исходя из наличия средств на вашей карточке, вам доступны чай и булочка с маслом. Нажимаем на кнопку, загорается зеленая лампочка, открываем дверцу и берем стаканчик с чаем и булочку. Приятного аппетита. Пока вы кушаете, мы настроим ваш телевизор и окно в мир.
Хлопнув в ладоши, она показала на стену, где появилось огромное телеизображение. Дикторша что-то говорила на незнакомом мне языке, и электронный переводчик не справлялся с переводом, вероятно, из-за большой громкости и тембра голоса. Хлопнув ладошками еще раз, Банафрит вызвала изображение на другой стене. В мерцающей темноте я увидел примерно то место, куда мы приехали вчера и откуда зашли вместе как в мой дом.
Завтрак был так себе, Сорт чая определить не смог. То ли черный, то ли зеленый, то ли еще какой-то. На вкус сено сеном. Возможно, что это какой-нибудь элитный чай по сто долларов за маленькую чашечку. Булочка без вкуса, а вот масло – это совсем не масло. Даже не маргарин. Какой-то масляный продукт, оставляющий привкус во рту и следы на языке и на небе, типа комбижира или солидола. Все равно как сырный продукт у нас. Говно говном, сделали, чтобы наладить импортозамещение зарубежных сыров, имеющих вековую технологию выработки. Если у меня на карточке денег хватает только на такой завтрак, то, вероятно, я нахожусь на самой низшей социальной ступени и пищевой цепочки, а, может быть, у них нет ничего хорошего в продуктах питания, и все питаются, как и я, если у них социальное равноправие.
Допив чай, я быстренько пошел в ванную комнату, почистить зубы после завтрака. Чистка зубов снизила привкус завтрака во рту, но не сильно.
– На каком принципе работает бритва? – спросил я, выходя из ванной.
– Какая бритва? – удивилась девушка.
Я взял бритву и показал ей.
– А, это эпилятор, – засмеялась она. – Синий – мужской, розовый – женский. Как он работает, я даже и не представляю, но волосяной покров убирает быстро и надолго.
Слава Богу, хоть что-то начинает проясняться. Если есть люди в количестве более двух человек, то между ними сразу начинают проявляться социальные различия. Нам к этому привыкать не надо. У нас богатые и бедные. Все карательные законы работают только против бедных, охраняя богатых. Не удивлюсь, если и у них все так же. Одна карточка что стоит. Владелец карточки уже находится под колпаком, как вне дома, так и в доме. Практически никакой личной жизни и личного пространства без вмешательства правителей.
Глава 23
–
– Как я выгляжу? – спросил я девушку. – Подходит ли эта одежда для того, куда мы идем?
– Все в порядке, господин Джафари, – сказала девушка, – вы одеты универсально и выглядите очень изысканно.
Верить мне ей или не верить? Возможно, что она сказала это из вежливости, а на самом деле я выгляжу как клоун, над которым никто не смеется только лишь из вежливости. Зато, когда я пройду мимо, все начнут падать на землю и дрыгать ногами от смеха. Ладно, посмотрим.
Перед выходной дверью Банафрит спросила:
– А где ваша ключ-карта?
Как где? Я оглянулся и увидел ее в приемнике карты в прихожей.
– Я вас попрошу карту держать постоянно с собой, – сказала девушка. – Лучше носить ее на цепочке на шее, как у меня, – и она показала свою карту. – Без карты вы никто и можете попасть в очень неприятное положение.
– А почему такие строгости? – спросил я.
– Я вам потом объясню, – сказала Банафрит, – а сейчас нам нужно поторопиться, в центре назначено время и нас там ждут.
Мы вышли из дома, если это можно назвать домом, и сели в машину Банафрит, если ее можно назвать машиной. К ней более подходит название на английском языке – car.
Девушка вставила свою карту в прорезь на панели и набрала нужный нам адрес. Машина вздрогнула, поднялась над землей и помчалась туда, куда приказали.
Честно говоря, так страшновато ездить. Это как на заднем сиденье мотоцикла. Всегда кажется, что рулила не туда едет или он слишком сильно наклоняется на повороте, чтобы сбросить вас на землю. Так и этот кар мчался как разухабистый водила, меняя рядность и обгоняя тех, кто едет медленнее его. И вы ничего не можете предпринять, типа как: накричать на водителя, схватиться за руль, сбросить его ногу с педали газа и прочее. Остается только сидеть и ждать, когда мы врежемся в такого же аса, несущегося к нам по встречной полосе. Все произойдет в течение мига. Бац по башке и нету Кука. Но Банафрит сидела спокойно, поэтому и я сидел спокойно и не пытался узнать статистику дорожно-транспортных происшествий и смертности на их дорогах. У нас с этим вообще ужас. В нашей стране за год погибает от двадцати до тридцати тысяч человек. Считайте, что это две или три полнокровные дивизии. Во время войны в Афганистане за десять лет мы потеряли тринадцать тысяч человек, а шуму-то сколько было. А тут каждый год теряем в два раза больше, и все тихо и спокойно, будто так и должно быть.
Наконец, мы по своему тоннелю выехали на огромную площадь, размеры которой мне трудно оценить. Можно сказать, что она бескрайняя и мне показалось, что движение стало многоярусным и машин стало больше на порядок. Похоже, что это местный центр или это центр вообще. Центр их Вселенной.
– А у вас самолеты летают? – спросил я, прекрасно понимая глупость вопроса. Какие могут быть самолеты, если мы находимся под землей?
– Нам самолеты не нужны, – добродушно ответила девушка. – Наши машины прекрасно справляются с задачами ремонта свода и быстрого сообщения между населенными пунктами. А вот мы и приехали.
Наш кар встал на стоянку у огромного здания из стекла и бетона, тускло отсвечивающего среди других полутемных зданий, но над ним светился золотой диск и даже мне он казался очень ярким, просто слепящим, а как на него смотрят они, которые не носят защитных очков, как я.
– Это центр Ра, – сказала Банафрит, вытащила свою карту из панели и повесила себе на шею.
Глава 24
На входе в центр стояли турникеты, такие же, как и в метро. Банафрит вставила свою карту в приемник, на табло зажегся зеленый свет, проход открылся, и девушка прошла.