Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну
Шрифт:
По справедливому замечанию М. Л. Коробочкина, это определение явно выходило «за рамки чехословацкого варианта марта 1939 г.» [98] . Партнеры попытались вернуть Молотова к образцу чехословацкой трагедии, убрав двусмысленные слова «или без такой угрозы». Но Молотов «уперся». Таким образом, англичане использовали прямолинейность Молотова, чтобы загнать переговоры в искомый ими тупик.
Позиция Молотова наводила и партнеров СССР, и самих «гарантируемых» на самые неприятные размышления о намерениях Советского Союза. Ведь получалось, что он мог вторгнуться на территорию любого из соседей в случае их добровольного («без такой угрозы») сближения с Германией и при этом рассчитывать на помощь Великобритании и Франции. Речь шла прежде всего о странах Прибалтики. Англичан и французов это совершенно не устраивало.
98
1939.
Распространение гарантий на страны Прибалтики, которые их не просили, совершенно невыгодное Великобритании и Франции, было делом принципа для лидеров СССР, которые видели в Прибалтике северный фланг «клещей». Сталину и Молотову было совершенно все равно, согласятся Эстония, Латвия и Литва стать плацдармом для нападения на СССР под давлением Германии или без оного. А страны Запада вовсе не желали воевать с Гитлером, если тот начнет сражаться с СССР за Прибалтику.
Эта ситуация по-разному воспринималась в Лондоне и Париже, который не был отгорожен от Германии морем. Ж. Бонне писал послу в Лондоне: «Колебания британского правительства накануне решающей фазы переговоров рискуют сегодня скомпрометировать не только судьбу соглашения, но и саму консолидацию нашей дипломатической и стратегической позиции в Центральной Европе». При этом Франция «предпочитает трудности, которые может повлечь принятие русского определения косвенной агрессии, серьезной и намеренной опасности, которая последовала бы за провалом, окончательным или временным, переговоров» [99] .
99
Там же. С. 17
Особенно обидно было то, что кризис возник, когда остальные положения договора уже были согласованы.
В начале июля французский посол Наджиар предложил разрешить противоречия по поводу стран Прибалтики в секретном протоколе, чтобы не толкать их в объятия Гитлера самим фактом договора, который фактически ограничивает их суверенитет. «В течение лета 1939 г. это было первое серьезное предложение относительно включения в договор секретного дополнительного протокола. Оно исходило от французской стороны» [100] . Первоначально Молотов не воспринял идею секретного протокола, но затем она получит развитие в советско-германских отношениях.
100
Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 202
Нежелание партнеров согласиться на формулу Молотова (несмотря на некоторые частные уступки с их стороны) злило его, тем более, что длительные заседания отвлекали председателя совнаркома от более срочных дел. В телеграмме своим полпредам в Париже и Лондоне он назвал партнеров по переговорам «жуликами и мошенниками» и сделал пессимистический вывод: «Видимо, толку от всех этих бесконечных переговоров не будет» [101] . 18 июля он дал команду возобновить консультации с немцами о заключении хозяйственного соглашения. 22 июля было заявлено о возобновлении советско-германских экономических переговоров. Это обеспокоило англичан и французов, и чтобы не сорвать переговоры с СССР окончательно, они 23 июля согласились на советское предложение одновременно вести переговоры по политическому соглашению и по военным вопросам. Разработку конкретного плана совместных военных действий против Германии Молотов считал более важным вопросом, чем даже определение «косвенной агрессии». Если удастся согласовать план удара по Германии, то ее вторжение в Прибалтику вряд ли состоится.
101
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. С. 140
Миссия союзников не торопясь села на пароход (не самолетом же лететь), выплыла 5 августа и прибыла в СССР 11 августа. Куда торопиться. Состав военной делегации также не впечатлил советскую сторону, которая выставила на переговоры наркома обороны Ворошилова. Французов представлял бригадный генерал Ж. Думенк. Английскую делегацию возглавил адъютант короля и начальник военно-морской базы в Портсмуте адмирал Р. Дракс, человек весьма далекий от вопросов стратегии, но зато резко критически настроенный в отношении СССР. Маршал авиации Ч. Барнет должен был компенсировать некомпетентность Дракса, но он мало что понимал в сухопутных операциях. Британская делегация получила инструкцию продвигаться медленно, пропуская вперед политические переговоры, и давать как можно меньше информации. Думенку рекомендовали действовать по обстоятельствам в контакте с англичанами, но тоже больше слушать, чем сообщать.
Барнет признал: «Я понимаю, что политика правительства — это затягивание переговоров насколько возможно, если не удастся подписать приемлемый договор» [102] . У. Ширер недоумевает: «трудно понять приверженность англичан политике затягивания переговоров в Москве» [103] . Мотивы очевидны, и они таковы же, как и мотивы Стрэнга. Было неясно, чьим союзником станет СССР.
Треугольник контактов
102
Ширер У. Указ соч. С. 538
103
Ширер У. Указ. соч. С. 538
В это время было также непонятно, чьим союзником станет и Великобритания.
В июле в Лондон на заседание Международного комитета по делам беженцев прибыл сотрудник Геринга X. Вольтат. С ним начались консультации советника Чемберлена Г. Вильсона и министра торговли Р. Хадсона. Речь шла не о беженцах. План Вильсона, изложенный им Вольтату 21 июля и германскому послу Дирксену 3 августа, предполагал заключение германо-британского пакта о ненападении, который поглощал бы систему гарантий, данную Великобританией странам Восточной Европы. Сферы интересов двух стран в Европе разграничивались бы, причем за Гитлером признавалась бы гегемония в Восточной и Юго-Восточной Европе. Предусматривались также соглашения об уровнях вооружений, урегулировании колониальных претензий Германии и предоставление ей крупного кредита.
Вильсон считал, что «соглашение должно быть заключено между Германией и Англией; в случае, если было бы сочтено желательным, можно было бы, конечно, привлечь к нему Италию и Францию». Мюнхенский состав, новые горизонты. Когда Вольтат поинтересовался, насколько эти идеи разделяет Чемберлен, Вильсон предложил немецкому гостю пройти в соседний кабинет и получить подтверждение у самого премьера. Не имея полномочий на переговоры на столь высоком уровне, Вольтат отказался, но все услышанное передал в посольство и по начальству [104] . Потом предложения неоднократно уточнялись.
104
Сиполс В. Указ. соч. С. 58–59; Розанов Г. Указ соч. С. 56–57
«Тайный примирительный зондаж Чемберлена (через Г. Вильсона) показывает, что при желании с Англией можно наладить разговоры», — считал Вайцзеккер. Но желания не было. Почему Гитлер не принял столь выгодных предложений? По мнению В. Я. Сиполса, «он рассматривал все подобные предложения как свидетельство слабости Англии» [105] . Такое объяснение выглядит не убедительно по двум причинам. Во-первых, Гитлер даже передвинул сроки нападения на Польшу из-за неуверенности в невмешательстве Великобритании в конфликт. Англия вообще была в центре его стратегических размышлений и в это время, и позднее, и договориться с ней он был готов даже в 1940 г. Во-вторых, если бы он считал Великобританию слабой, тем более можно было принять ее «капитуляцию» — Гитлер уже сделал это однажды в Мюнхене.
105
Сиполс В. Указ соч. С. 61
Дело в том, что предложения Вильсона (фактически — Чемберлена) содержали важную оговорку, о которой в середине августа Вильсон сообщил Риббентропу: Германия должна была «не предпринимать акций в Европе, которые привели бы к войне, исключая такие меры, которые получат полное согласие Англии» [106] . Прими Гитлер предложения Чемберлена, и он становился британским «жандармом». Согласится Чемберлен — можно применить силу, не согласится — нельзя. Германо-британский пакт мог стать достройкой британоцентричной вселенной Чемберлена, в которой он мог бы согласовывать требования немцев к полякам, поляков — к СССР (обеспечивая требования немецким кулаком), «разруливать» конфликты США, Японии и Китая, а в случае необходимости «прижать» Германию силами Франции или Францию — силами Германии. Одна загвоздка — Гитлер все не соглашался на отведенную ему роль.
106
Сиполс В. Указ соч. С. 61