Партнер
Шрифт:
— Ясно, но, думаю, не стоит из–за этого переживать. Я ведь тоже многое не знал о себе, о своих возможностях, пока не побывал в Атлантиде. Но как только очутился там, со мной стало происходить что–то невообразимое практически постоянно, пока я находился в том месте. Наверное, в твоем случае надо тоже немного подождать, пока присущие претоселенам знания и возможности сами не начнут проявляться в тебе. Ну а когда это произойдет, думаю, тебе станет понятно, и пропустить или не заметить подобного ты попросту не сможешь. По крайней мере, так было со мной. Так что подожди немного, все образуется. Да и опасность ведь сейчас нам не грозит, так? — после этих моих мыслей Айя решила, наконец, отпустить ту грусть,
— Хорошо, Виталий, я последую твоему совету и подожду, а опасность нам сейчас действительно не грозит. Это место во вселенной, спокойно. Здесь нет больше никого, кроме вашей цивилизации. Хотя многие перемещаются в эту звездную систему, чтобы наблюдать за вами, изучать ваше развитие, ведь вы находитесь еще в самом начале пути. — Айя перестала волноваться.
Я тоже окончательно пришел в себя после полученного ранее шока от, так называемой, беседы с селеном, и, решив взглянуть на то, что творилось сейчас снаружи, встал с кресла и направился к отсеку управления. Айя каким–то образом поняла мое намерение и по ходу моего следования создавала то проем в потолке с лестницей, то подъемник в форме плоского блина, располагающийся точно под отверстием, какое так же появлялось вверху. После моего прохода подъемники и отверстия проемов сразу же исчезали, сливаясь со стенами, так же бесшумно, как и появлялись до этого. Зайдя, наконец, в комнату управления, я почти сразу же увидел сквозь прозрачную переборку–окно проплывающий мимо Сатурн с его громадными кольцами, состоящими из ледяных и каменных глыб. Зрелище было что надо. Я, конечно же, видел фотографии Сатурна, снятые различными приборами наблюдения за планетами и звездами, что уж говорить, на них он был красив. Но что б вот так просто наблюдать эту планету вживую, да еще с такого близкого расстояния, картина была потрясающая и просто завораживала. Подойдя ближе к окну, я взглянул чуть левее, и перед моим взором предстал величественный Юпитер просто огромных размеров.
Естественно он обладал колоссальной силой тяготения, учитывая, какими были его размеры и масса, но, однако, я совсем не ощущал гравитации, создаваемой этой планетой. Поначалу мне это показалось странным, но потом я понял, что Айя, наверное, опять погашала все перегрузки, которые я неизбежно бы испытывал, пролетая мимо этого гиганта, не сделай она подобного. Я еще некоторое время постоял у окна–переборки, любуясь эффектными картинами, затем обратился к селену с вопросом о невесомости.
— Мы ведь уже несколько часов находимся в космическом пространстве, и уже довольно далеко от Земли, а я до сих пор не ощутил на себе, каково это находиться в невесомости, когда на тебя не действуют никакие тяготения.
— Да, Виталий, я намеренно создаю те условия, в каких ты находился на своей планете. По опыту других селенов, а так же и своему я поняла, что лучше всего будет создавать для тех, кого мы перемещаем, условия именно такие, в каких они обитали на своих планетах. Потому что если изменить условия, то и тела многих живых существ начнут меняться, приспосабливаясь к новой среде. Но многие из этих изменений проходят только в одном направлении, вернуть все к исходному состоянию не всегда бывает, возможно. Так что если потом существа изъявляют желание вернуться в свой мир, то продолжать существовать им там становится тяжело. Их тела в некоторых случаях уже не могут приспособиться к изначальным условиям существования. — объясняла мне Айя причину своих действий.
Я отлично понимал это, так как сам знал кое–какую информацию о запусках первых космонавтов на наших космических кораблях.
В те времена шли разговоры о том, что если расслабленные мышцы еще можно вернуть тренировками в исходное состояние силы, то истощившуюся костную ткань, его скелет, в изначальное предполетное состояние вернуть уже практически невозможно. Изменения в костной ткани скелета в человеческом организме протекают необратимо. Но мне было ясно так же и то, что кратковременное воздействие невесомости на организм не приводит к отрицательным результатам, и поэтому я попросил Айю, чтобы она хоть на пару часов перестала гасить невесомость. Я очень сильно хотел ощутить на собственном опыте, что же представляет собой данное состояние, что при этом испытывает человек, и не собирался упускать такую возможность.
Селен с готовностью согласился предоставить мне подобный опыт, но еще раз предупредил о возможности наступления необратимых изменений в моем организме.
А затем… я медленно воспарил над полом и завис в воздухе, не касаясь ни одной из стен, но при желании спокойно мог дотянуться руками, по крайней мере, до ближайшей из них.
Нечто подобное испытываешь, когда качаешься на качелях, но все же те ощущения не идут ни в какое сравнение с пребыванием в настоящей космической невесомости. Там все равно на тебя воздействует сила тяготения земли, и ты, опускаясь вниз, попросту падаешь. Но сейчас действие сил тяготения было сведено к нулю, и это было нечто.
Поначалу меня слегка замутило, особенно когда я перевернулся вверх ногами относительно пола и осознал этот факт. Вероятно, сработал психологический фактор.
Подташнивало меня где–то еще минут десять, затем я отвлекся, задавшись вопросом, как же возможно передвигаться в таких условиях, и не заметил, как ощущения дискомфорта исчезли. Я привык к новому состоянию, и теперь ощущал только кайф от процесса. Получая разнообразный опыт нахождения своего тела в невесомости, я поочередно отталкивался то от стен, то от пола, то от потолка, задавая импульс движения, и плавно переплывал к очередной стене или потолку.
Налетавшись вволю по отсекам Айи, я стал заставлять свое тело перемещаться в пространстве без получения им изначальных импульсов движения, получаемых от взаимодействия с посторонними объектами (стенами, потолком, полом), но у меня ничего не выходило. Так что на данный момент я пришел к выводу, что переместиться, например, из центра комнаты к какому–либо ее краю, стене, полу или потолку, без получения начального импульса движения оказалось для меня очень и очень сложно. Я не стал делать заключение о полной невозможности данного процесса, потому что на данный момент мог просто не знать о таком способе, но это вовсе не означало, что его не существовало вообще. Я просто сейчас не имел о нем ни малейшего понятия, только и всего.
Наигравшись в невесомости, я дал понять Айе об этом, и она вновь мягко восстановила тот уровень гравитации, какой был на Земле.
После всех этих игр в невесомости, до меня, наконец, дошло, что я малость проголодался. И как только я это осознал, в кровь хлынула очередная порция адреналина. Я начал немного беспокоиться о том, где здесь можно достать еду, ведь я до этого летал по абсолютно пустым отсекам. Я испытывал легкое волнение, даже, несмотря на то, что Айя предупредила меня, что на этот счет волноваться не стоит абсолютно.
Размышляя об этом, я направился в отсек пилотирования, и уже почти перед самым входом меня озарило.
Я ведь сам мог создать себе еду из энергии, тем же способом, каким сотворил каплю воды на Земле, демонстрируя селену возможность управления этой невидимой субстанцией, и как это делали дети в Атлантиде, создавая мандоры и другие съедобные плоды, названия которых мне не были известны.
Это озарение меня успокоило, и я шагнул через только что образовавшийся проем в отсек с твердым намерением создать себе таким способом разной еды и утолить, наконец, уже начинавший донимать меня голод.