Паруса души
Шрифт:
Однажды Влад вернулся с бассейна и понял, что что-то произошло. Он вошёл в дом и уже по аромату капиталистических духов понял, что в гостях у них кто-то приезжий. У порога стояли туфли и та самая сумка, с которой улетал дядя Яков! Влад почувствовал, будто что-то внутри его сейчас взорвётся от счастья. Это был он – самый лучший дядя Яша на свете! Влад подпрыгнул и как-то смешно завизжал.
Дядя Яков сидел в спальне возле бабушкиной кровати, а бабушка впервые за последнее время светилась от счастья. Влад вбежал и обнял самого большого своего друга. Они радовались, как дети, под лучезарную улыбку Ксении Петровны.
– Да как же ты подрос тут без меня! Возмужал! Умничка! А я приехал за вами! У меня все документы в сборе. Да, я немного задержался, только для того, чтобы всё сделать правильно. Завтра мы поедем вместе, подпишем ряд документов – и всё! Можем лететь. Твоя мечта ждёт тебя! У меня всё готово.
– Я верила тебе, Яша. Я знала, что ты не оставишь моего внучка. Он хороший, умный, – сказала, улыбаясь, бабуля. Потом, повернув голову, обратилась к Владу: – Ты уж слушайся там Яшу, ведь он теперь тебе приёмный отец.
Для Влада это был неожиданный сюрприз. Яков посмотрел ему в глаза и сказал:
– Это был единственный способ тебя вытащить. Вовсе не значит, что ты должен отказаться от своих родителей. По документам, если ты их подпишешь, ты будешь моим приёмным сыном. Этот документ позволит нам улететь вместе в Америку.
– А бабушка вам будет приёмная мать?
– Нет, мой хороший. Бабушка будет бабушкой и поедет с нами на лечение. Там она останется. Ей будет очень хорошо. У неё будет всё, что она хочет.
Но тут вмешалась Ксения Павловна:
– Спасибо вам! Только я никуда не полечу. Здесь моя родина, здесь моё всё. Могилы моих родителей, мужа, да и Еленка с Александром. Я старое дерево с большими корнями. Меня пересаживать уже нельзя. Я не примусь.
Влад опустился на колени перед старушкой:
– Бабушка, я без тебя никуда не поеду. Я тебя одну не оставлю.
Она положила ему ладонь на голову и прослезилась.
– Идите пообщайтесь, а я устала сегодня – наверное, погода будет меняться. Завтра всё обговорим.
– Правда? – глядя ей в глаза, спросил Влад.
– Правда, – глубоко вздохнув, с какой-то грустью ответила она.
Поцеловав бабулю в щечку, они вышли из её комнаты. Влад начал по-взрослому собирать всё на стол. Дядя Яков надел фартук и так привычно, как будто не было разлуки, взялся помогать Владу. Тот заулыбался от счастья. Они вместе приготовили ужин, попили чай и болтали до глубокой ночи.
– Давай уже ложиться, а то завтра рано ехать к нотариусу. Всё будет хорошо.
Впервые Яков пожал Владу руку, как мужчина мужчине.
Он мысленно оценил твёрдость руки парня. Будет крепко держать штурвал, коль в шестнадцать так силён!
Утром, как всегда, в семь прозвонил будильник. Влад подскочил пулей – он помнил, что сегодня ответственный день. Надо успеть сделать завтрак для троих. На кухне дядя Яша уже готовил яичницу, на плите кипел чайник.
– Доброе утро! А где бабуля?
– Доброе! Не знаю, может, спит ещё или приболела.
Влад в недоумении пожал плечами и пошёл к ней в спальню. Позвал и постучал в дверь. Никто не ответил. Он повторил. Опять тишина. Открыл, вошёл и тут же вышел, обескураженный.
– Дядя Яша, а бабушка, кажется, умерла…
Яков не поверил и вошёл в спальню. Вернувшись, позвонил в скорую. Приехавшие врачи констатировали смерть.
Так долго она из последних сил держалась за жизнь своими старыми ручками, боясь оставить Влада полной сиротой. А теперь, когда всё решилось, она разжала пальцы, отпустив жизнь и освободив их от нужды тащить за собой старую женщину, которая всё равно «потухнет» от тоски по родным местам. Зачем, уходя, создавать проблемы?
Влад нашёл под подушкой бабушкину записку, в которой она просила простить её и похоронить рядом с мужем. Деньги в конверте. Добрая мудрая женщина, она всё предвидела. Светлая ей память!
Мужчины выполнили её просьбу. Её похоронили. Дядя Яков заплатил каким-то людям, и те поставили оградку, крест и посадили дерево.
Теперь уже ничто не мешало закончить всю бумажную волокиту и оставить эту страну, чтобы начать всё с нуля. Когда ты молод, это ужасно интересно, а когда в возрасте – страшно и опасно. Всегда есть риск под старость лет вдруг остаться ни с чем. Хорошо, когда есть тот, кто поможет и подскажет – особенно в чужой стране.
Те быстрые «победы», на которые так рассчитывал дядя Яков, затянулись больше чем на месяц. Куда бы он ни приходил, как только там узнавали, что из Америки, да ещё пришёл, чтобы уехать навсегда, плюс с приёмным сыном, – сразу начиналась игра под названием «у кого крепче нервы?» или «больше денег». Никакие уговоры и былые знакомства не работали. К игре постоянно подключались новые «игроки», даже из тех, кто прежде считался другом. Документальное оформление усыновления и оформление документов на отъезд было доведено до полного абсурда, несмотря на то, что там, наверху, уже обо всём договорились и всё было проплачено. Каждый мало-мальски важный чиновник стремился не упустить свою возможность хоть что-то урвать с эмигрантов.
Как и всё в этом мире, и хорошее, и плохое когда-то заканчивается. Закончились и мучения с оформлением. Якову хотелось как можно быстрее уехать, а Владу именно сейчас вдруг захотелось остаться. Так бывает. Но надо – значит надо. Они ещё раз обошли всех близких и просто приятелей. Чуть задержавшись на спасательной станции и присев, как водится, на дорожку, поехали с другом Андреем Матвеевым на его машине в Ленинград. По дороге Андрей пытался спрашивать, шутить, что-то говорить, но разговор не клеился. Яков и Влад отвечали на все вопросы односложно. Тот, кто хоть раз покидал навсегда родимые места, поймёт их. В памяти пролетают даты и события, которые магнитом тянут к себе. Уезжая, понимаешь, что жизнь не остановится, а пойдёт своим руслом, но уже без тебя. Не верится, что так может быть. Наверное, такие же ощущения испытывает и умирающий. Получается, что отъезд навсегда и умирание имеют общие корни. Хотя, в тоже время, переезд на новое место похож на рождение заново. Грусть-печаль накатывает… Знаешь, понимаешь, что едешь к лучшему, а всё равно рвёт по-живому. Так много остаётся нереализованного – не успел сделать, не успел увидеть. Теперь уже и не успеешь. Надо дать самому себе слово, что обязательно вернёшься, и немного отпускает, немного легче. A глаза всё равно блестят. Здесь вырастут дети, которые не будут о тебе знать, да и те, кто тебя знает сейчас, наверняка будут помнить лишь какое-то время, а потом освободят свою память от ненужного балласта. Тем более что после себя ты ничего особо и не оставил. Вот это задача на будущее: если хочешь, чтобы о тебе помнили, оставляй то, что несёт добро и добрую память. Даже просто посаженное дерево – уже какая-то память. Правда, лишь до тех пор, пока не встанет у кого-то на пути.
Яков сделал много хорошего. Везде, где жил, он оставлял добрые дела и славный труд. Везде старался приносить максимальную пользу. Влад из-за своего юного возраста просто не успел полезно «наследить», но перед ним открывались большие перспективы. Таланта и желания не всегда достаточно, чтобы реализовать себя. Не надо себя обманывать: деньги подчас играют решающую роль. Давид – очень состоятельный человек, и он был готов стать спонсором для юноши…
Америка