Парящие острова
Шрифт:
– Меня – Егор, а её – Лёлька. А тебя?
– Странно, – пробормотала девочка куда-то в сторону. – Имена-то человеческие!
– А ты какие хотела? – фыркнул Егор. – Собачьи?
Девочка неопределённо пожала плечами.
– У самой-то имя есть? – грубовато поинтересовался Егор.
– Что я, дура, настоящее имя чаклям говорить? – ухмыльнулась девочка.
– Ну, – почесал в затылке Егор, – скажи ненастоящее.
Девочка наморщила лоб.
– Ладно, – согласилась она, подумав. – Зовите меня Марфой.
Лёлька прыснула в кулак. Егор метнул на сестру уничтожающий взгляд.
– Да я что, – забормотала Лёлька. – Я ничего. Просто имя необычное.
– Нормальное имя, – возразил Егор. – Ну что, Марфа, к бабушке-то отведёшь или передумала?
Марфа округлила глаза:
– Как это передумала? Я что, зря кашу варила, вас приманивала? Нет уж, теперь будете жить у нас!
– Вот ещё! – фыркнула Лёлька.
Егор дёрнул сестру за рукав:
– Лёль, помолчи.
Та обиженно запыхтела.
– Вы идите за мной след в след, – предупредила Марфа. – Тропочка узкая, а если рядом идти – кто знает, что может под ноги попасться.
– И что, например? – уточнил Егор.
Марфа сделала страшные глаза:
– Гадюка!
Лёлька мгновенно побледнела.
– Тут змеи? – с ужасом спросила она.
– А как же! – охотно подтвердила Марфа. – В лесу кишмя кишат. Только ты не бойся! Они первые не бросаются. Вот если наступишь, тогда могут и укусить.
Лёльку это утешило мало. Змей она не боялась, только когда была обута в высокие резиновые сапоги. А сейчас-то на ногах кроссовки!
– Вы идите за мной, – повторила Марфа. – И никто не покусает.
Она деловито подошла к пеньку, подобрала плошку из-под каши, ложку и быстро увязала их в тряпичный мешочек.
– Нельзя добро бросать, – объяснила Марфа ребятам. – Ещё пригодится.
Лёлька понимающе кивнула. Дурочка-то дурочка, а вещами не разбрасывается. И кашу умеет варить вкусную, если правду сказала. Сама Лёлька однажды попыталась приготовить овсянку, но почему-то вместо каши у неё получилось что-то густое, липкое и омерзительное на вкус.
– Вы только вот что, – попросила вдруг Марфа, – пообещайте, что сети портить не будете.
«Снова-здорово!» – разозлился Егор, но постарался этого не показать.
– Марфуш, – ласково пропела Лёлька. – Зачем нам ваши сети портить?
Марфа шмыгнула носом:
– Чакли все так говорят. А когда ночь наступает – сразу за сети хватаются. Путают и рвут! Путают и рвут! Так что лучше сразу пообещайте!
Егор улыбнулся как можно дружелюбнее:
– Конечно, мы с Лёлькой обещаем. Нам будет очень трудно сдержаться, но мы постараемся.
– Вот! – кивнула Марфа. – Постарайтесь, пожалуйста.
Лёлька тихо хихикнула.
Пожалуй, если бы не Марфа, тропку они бы не нашли. Уж очень та была узенькой и незаметной. Бежала через редкий лес между чахлыми деревьями и колючими кустами, огибала высокие камни и пни, поднималась на покрытые мхом пригорки, спускалась в заросшие травой низины.
Марфа шустро перебирала ногами, обутыми в мягкие кожаные сапожки. Лёльке сразу же вспомнилась обувь официантки. «Значит, в этих местах так модно», – решила она.
Егор шёл за Марфой широкими уверенными шагами. А Лёльке приходилось мчаться вприпрыжку. Если под ноги попадалась шишка или плоский, вросший в почву камень, её кроссовки скользили, и Лёлька жалобно взвизгивала и махала руками.
– Тише, – оборачивалась на визг Марфа. – Лес громких звуков не любит.
Лёлька виновато улыбалась, но потом снова оскальзывалась и непроизвольно пищала.
Наконец Егору это надоело, и он крепко взял сестру за руку.
– Далеко ещё?
Марфа обернулась:
– Почти пришли.
Глава 11
Такой странной изгороди Егор в жизни не видел. По периметру большой поляны в землю были вбиты деревянные столбы, а между ними тянулись длиннющие горизонтальные жерди. Причём укладывали их не одну к другой, а на приличном расстоянии. Не то что руку ничего не стоило просунуть, но даже и голова не застряла бы. Правда, по сравнению с тем, что Егор разглядел за нею, изгородь показалась настоящим пустяком.
Вся поляна была заставлена странными низкими строениями. Одно из них напоминало шатёр, крытый огромными жёсткими лоскутами. Второе можно было бы принять за обычный сарайчик, если бы он не оказался таким длинным. Третье, стоявшее в самом центре участка, и вовсе привело Егора в недоумение. Ни дать ни взять – избушка на курьих ножках. Адалыие торчали плоские крыши ещё каких-то построек, но изучить их Егор решил потом. Ему ещё с утра было как-то не по себе. Он то покрывался липким потом, то начинал мёрзнуть. Глаза слезились, а во рту было противно и сухо.
Марфа легко толкнула калитку и махнула рукой, приглашая ребят.
– Подождите, – попросила она их на краю участка. – Я бабушку предупрежу.
Лёлька растерянно посмотрела на брата:
– Слушай, может, её бабушка – Баба Яга?
Егор покачал головой:
– Лёль, на тебя Марфа плохо влияет. У неё – чакли какие-то в голове, у тебя вот Баба Яга появилась. Ты же большая уже! Не стыдно такую ерунду говорить?
– А что? – пожала плечами Лёлька. – Избушка-то среди леса! И стоит на курьих ножках. Ты когда-нибудь такое видел?
– Я много чего не видел, – фыркнул Егор. – И, кстати, совсем это не курьи ножки, а обычные деревянные столбы. Глаза-то протри!
Лёлька обиженно отвернулась. Конечно, Егор умный. Только что он знает про жизнь в лесу? Да ничего. Особенно в этой глуши. Может, здесь и Марфины чакли водятся и ещё кто-нибудь похуже. Кто знает-то, если никого, кроме Марфы и её бабушки, тут нет? Кстати, неплохо было бы разведать потихонечку, – что же это за чакли.
– Эй, – раздался рядом тоненький голосок. – Вы чего надулись? Хотите обратно в пещеру?