Парящий дракон. Том 1
Шрифт:
Ни Бонни, ни секретарша не сочли нужным сообщить полиции, что Джон Сэйр на листке лежавшего рядом с телефоном блокнота для заметок написал два имени: Принц Грин и Бейтс Крелл.
Секретарша, которая жила в Хэмпстеде только два года, этих имен не знала. У Бонни Сэйр сохранились лишь смутные воспоминания о преступлениях Принца Грина. На Грейвсенд-авеню стоял большой дом, куда ей и ее сестре запрещалось входить. Там жили два старика, которые никогда не выходили на улицу. В памяти осталась мрачная тень позора, отвращения, скандала… Что касается Бейтса Крелла… Когда Бонни Сэйр увидела это имя, четко выведенное в блокноте, спустя два дня после смерти мужа, в ней шевельнулось какое-то неясное чувство,
У него была дурная, даже зловещая репутация. Бейтс был крупным, широкоплечим, бородатым, темноглазым человеком. Он нанимал мальчишек, чтобы они помогали ему ставить сети, и нещадно бил их за малейшие промахи. Однажды он исчез. Его лодка так и осталась на стоянке, пока ее не объявили собственностью штата и не продали. Когда Бонни еще ходила в школу, говорили о чьем-то муже или отце, который велел Бейтсу убираться из города, о дочерях или женах, побывавших на этой лодке темными ночами… Но почему ее муж нацарапал это имя, прежде чем убить себя?
Принц Грин. Бейтс Крелл. Перо Джона Сэйра чуть не прорвало бумагу.
Сейчас на реке больше нет ни лодок ловцов омаров, ни самих рыбаков, которых раньше тут было несметное количество. Теперь здесь нефтеперегонный завод и Риверсайд Билдинг, в котором находятся приемные дантистов и страховые агентства, ресторан "Альбатрос" и бар "Чайка", где пьют подростки, ресторан "Дары моря" и конторы.
Сейчас уже никто не помнит имен старых хэмпстедцев; сейчас, когда покончено с местным яростным антисемитизмом двадцатых и тридцатых годов, в городе еврейское население составляет примерно четверть. Сюда едут люди из Нью-Йорка, Аризоны и Техаса, а уезжают в Вашингтон, Виргинию и Калифорнию. Издатель, который купил зеленый дом, не знает о том, что когда-то тут спал в гробу безумный юноша и ему снились полеты в небе на раскинутых крыльях, а его рот и ладони были окрашены красным.
Теперь в Хэмпстеде есть стоянка трейлеров (тщательно скрытая из виду стеной деревьев на Пост-роад), тут каждый час происходят два ограбления, имеются пять кинотеатров, два магазина экологически безопасных продуктов, больше чем дюжина винных магазинов, и каждый день от вокзала отходит двадцать одна электричка в Нью-Йорк. По крайней мере пару сезонов тут живут целых тринадцать миллионеров. Здесь пять банков и три знаменитых артиста, а также частный психиатрический госпиталь с терапевтической программой реабилитации наркомании. В 1979 году тут произошло два изнасилования, а убийств не было совсем. До 1980 года здесь ничего не слышали об убийствах с тех пор, когда Робертсон Принц Грин был желанным украшением местной прессы.
Первое убийство 1980 года было обнаружено в девять сорок пять вечера семнадцатого мая, когда в спальню вошел муж жертвы. Пройдет много времени, пока кто-то не припомнит Принца Грина и Бейтса Крепла или даже Джона Сэйра, мимо изображения которого каждый, кто как-либо связан с этой историей, проезжает по крайней мере четыре раза в неделю.
8
Злонамеренное облако, плывущее на высоте тысячи футов над Вудвиллом и Норрингтоном, летело впереди Лео Фрайдгуда, когда он направлялся в Хэмпстед. Оно двигалось неспешно, определенного направления у него не было.
Когда ветром его сносило к земле, облако лишало жизни случайно попавшихся на его пути людей.
Недельный младенец, который лежал у отворенного окна в эту теплую майскую ночь, стал задыхаться и внезапно умер, пока его родители смотрели телевизор в нижней комнате. Еще через шесть кварталов (мы теперь в Норрингтоне, в районе, который называется Земли Кумберленда) четырнадцатилетний подросток, проезжавший на велосипеде мимо рядов почтовых ящиков, упал с велосипеда и умер, раскинувшись на гравийной насыпи, а его велосипед остался валяться в нескольких футах от него.
Джой Риччи – третья случайная жертва Дракона – ехал из Кингспорта в Стрэдфорд гораздо позже, чем обычно, из бара, расположенного рядом с конторой Левина и Левина – бухгалтерской фирмой, на которую он работал. Дорога в один конец занимала у него около часа, но Джой Риччи вырос в Стрэдфорде и до сих пор не мог себе позволить приобрести дом в Кингспорте, который являлся самым дорогим во всем округе Патчин, потому что из всех городов был расположен ближе всего к Нью-Йорку. Джою было двадцать восемь, и у него была жена Мари-Луиза и трехлетний сын, который унаследовал темные волосы отца и темно-голубые глаза.
Джой доехал до первого из двух шлагбаумов на платной дороге, где взимали дорожный сбор. Тот находился на юго-западной оконечности Хэмпстеда, а следующий – перед выездом из города. Джой опустил стекло в окне, протянул билетную книжечку, и одетая в униформу женщина в будочке оторвала билетик. Было уже десять минут девятого – он сказал Мари-Луизе, что будет дома к восьми, а ему нужно было ехать еще полчаса. Джой-младший уже будет в постели. Он жалел, что не уложит сына в постель сам, да и еще из-за такой нелепой причины. Его непосредственный начальник Тони Флиппо за день до этого попросил уделить ему субботний вечер для какого-то важного разговора. Когда Тони предложил ему приехать в Кингспорт, Джой предположил, что его начальник и друг собирался обсудить какие-нибудь деловые вопросы. Раньше они обговаривали возможность открыть свою собственную контору, но этим вечером Тони не хотел говорить ни о страховании имущества в округе Патчин, ни об арендной службе, что было его второй мечтой, – он хотел пожаловаться на свой брак, хотел, чтобы кто-нибудь отговорил его разводиться. Тони был слегка влюблен в Мишель Спаркс, одну из машинисток офиса.
Так что вечер выдался бессмысленный. Джой Риччи оставил окно открытым и выехал в левый ряд. Перед ним ехали еще две машины, а в зеркале заднего обзора виднелась целая шеренга машин, которые направлялись к северо-востоку. Непонятно почему, он начал вспоминать о своей девушке из колледжа.
Затем, внезапно, панорама, которая разворачивалась перед ним, изменилась. Сначала ему показалось, что шоссе 1-95 наполнилось разбитыми автомобилями и окровавленными людьми; он увидел огромный фургон, перелетевший через ограждение, мигалки полиции и "скорой помощи". Это видение возникло перед его глазами с почти физической достоверностью, и какой-то миг он не мог ни дышать, ни думать.
Он нажал на тормоз и резко вывернул руль, пытаясь миновать ужасное место. Джой чувствовал, что голова у него странно гудит, и на какое-то мгновение ему показалось, что зубы заныли от вибрации. Однако, уже ощущая невыносимую головную боль, он понял, что то, что он видел впереди, не имело никакого отношения к реальности. Он снял ногу с тормоза и нажал на акселератор, мечтая лишь о том, чтобы поскорее проехать этот участок шоссе, что бы там ни было.
Машина при этом сильно вильнула.
Когда он увидел свои лежавшие на руле руки, он прикусил язык, да так, что потекла кровь, – руки его были покрыты белыми личинками. Это все, что он смог различить на текучей шевелящейся белой поверхности, которая покрывала пальцы и тыльную сторону ладоней. Джой открыл рот, но кричать не мог. Машина его двигалась среди потоков света.