Parzival
Шрифт:
Рядом с ней спали ее сыночки...
Отважившись ее коснуться,
Кийот попросил ее проснуться...
Меж тем пажи проворно сняли
Доспехи с Парцифаля...
И тут, широко глаза раскрыв,
Королева воскликнула: «Ты жив!..»
И Парцифаль наконец – пред нею,
Пред королевою своею,
Пред той, к которой он так спешил,
Кого чуть жизни не лишил
Своим отсутствием ужасным...
Теперь жена объятьем страстным
Мужа родного
Вернувшегося приняла,
Дурного слова не сказала,
А, как я слышал, облобызала...
...Но тут заплакали оба сына.
Кардейса и Лоэрангрина
Парцифаль впервые увидал
И любовно их расцеловал...
. . . . . . . . .
Итак, нашли они друг друга
Вблизи заснеженного луга,
Где Парцифаль лишился слуха и зренья
Из-за любовного оцепененья,
Любовью в сердце пораженный,
В мечту о своей Кондвирамур погруженный...
...Полагаю, что неспроста
Захотел он увидеть вновь эти места...
...Муж и заботливый родитель,
В Мунсальвеш – свою обитель -
Отправил он жену и сына,
Кондвирамур и Лоэрангрина...
...Дорога через лес вела.
"Здесь, – молвил Парцифаль, – когда-то была
Пещера близ ручья лесного,
Туда б хотел зайти я снова,
Тем более что по пути...
Нельзя ли нам ее найти?.."
...Пещеру эту люди знали
И Парцифалю рассказали,
Что там дева одна жила,
Чья участь безмерно была тяжела.
Она стенала над гробом любимого,
Полна страданья неутолимого...
И вот они эту пещеру нашли,
Но только лишь в нее вошли,
Сигуну мертвой увидали...
Подобной верности в мире не знали.
Она – подобье тени -
Преклонив колени,
Застыла, обнимая гроб...
Парцифаля бил озноб...
Он повелел открыть крышку гроба,
Чтоб в нем отныне лежали оба:
Шионатуландер, красавец юный,
Рядом со своею бедной Сигуной...
...Кондвирамур причитала над ними:
Ведь они приходились ей родными...
. . . . . . . . .
Путь выбрав покороче,
Все той же самой ночью
Явились в Мунсальвеш, где брат
Был обнять Парцифаля рад.
В ночь сей желанной встречи
Пылали в замке свечи.
Казалось, лес свечей горел...
Лоэрангрин своего дядю узрел
И закричал неистово,
Боясь поцеловать пятнистого.
Фейрефица это рассмешило,
Но в чем-то участь его решило...
. . . . . . . . .
Успел он воспылать душой
К прекраснейшей Репанс де Шой.
И вот, вступив в кипенье зала,
Она Анфортаса облобызала,
С
Затем своим повеленьем
Она заставила Фейрефица
Приблизиться к ней, поклониться
И в уста ее поцеловать...
(Мне бы в том замке побывать!)
...Меж тем уже приготовляли
Возношение Грааля.
Грааль (так вот дошло до нас)
Не выставляли напоказ -
Лишь в праздник, в день для всех священный.
Камень показывали бесценный...
Ночь эта – господу хвала!
–
Великой радостью цвела...
От горя следа не осталось...
...Несмотря на усталость,
Кондвирамур, дорожное сняв одеянье,
Предстала во всем своем сиянье.
Фейрефиц встречал ее у дверей...
Величественней, красивей, добрей
Он женщины не видал ни разу...
На ней сверкали алмазы
И платье, золотом тканное
(Покроем – чужестранное)...
Всех в восторг ее вид приводил...
Фейрефиц владычицу в зал проводил...
...Я вам рассказывал о том,
Как перед прежним королем -
Анфортасом – Грааль явился...
Обряд сей снова повторился.
Мне ж повторяться смысла нет.
Тот, чей родитель Гамурет,
И та, чей родитель Тампентер,
Являя Верности пример,
Все чудеса Грааля
С волнением наблюдали
И от начала до конца
Душою славили творца...
...Итак, сменялось чудом чудо.
И снова полнились сосуды
Разнообразнейшим вином,
И снова быль казалась сном,
И снедью наполнялись блюда...
(Тут, право, вспомнить бы не худо,
Как в Пельрапере, в пору бед,
Скуднейший дорог был обед!..)
Лишь Фейрефиц не понимает:
Кто эти кубки наполняет?
Не может он уразуметь:
Кто добывает эту снедь?..
...Красавец Анфортас сидевший с ним рядом,
Его окинул добрым взглядом
И некрещеного спросил:
"Источник наших благ и сил,
Святой Грааль лежит пред вами.
Но видите ль его вы сами?.."
«Святой Грааль?! Не вижу... Нет...» -
Фейрефиц сказал в ответ...
Но дело не в его ответе:
В Любви губительные сети
Репанс анжуйца завлекла.
Кровь в нем вскипела, потекла,
Беснуючись, по вздутым жилам.
Все стало для него немилым,
Кроме нее – Репанс де Шой -
Богатство, слава, край родной
И Секундилья-королева...
Исполнен страсти, боли, гнева,
Герой к Юпитеру воззвал:
«За что меня ты так наказал?!»
И на его пятнистом теле