Паша
Шрифт:
– Ну что? Много задали?
– Нет, не очень, пап. Математика, русский, выучить стихотворение по литературе и по английскому что-то, связанное с временами.
– Ого, и это немного? Так, ну у тебя осталось меньше часа, так что поторопись, скоро будешь отчитываться! – Евгений улыбнулся, а Паша взглянул на него исподлобья. Затем они вместе рассмеялись. – Прости, сынок, я шучу. Я пойду на турник, а ты делай столько, сколько успеешь.
– Хорошо, пап, и, пожалуйста, впредь не отвлекай меня! – Паша произнёс это строгим голосом, но с улыбкой на лице.
Евгению нравилось, что у них в семье было принято шутить и смеяться. После шуток глаза у детей начинали блестеть, а улыбки заставляли порой болеть щёки. – Хорошо, Паш, занимайся и следи за головой. Если будет болеть, то перенесём уроки на завтра.
– Всё в порядке, пап. Спасибо.
На этом Евгений оставил Пашу в комнате наедине с учебниками, а сам, немного размявшись, ухватился за турник. На турнике в общей сложности он занимался минут двадцать пять, сделав пять подходов по пятнадцать подтягиваний, чередуя их с отжиманиями от пола при помощи упоров. Закончив, Евгений пошёл в ванную комнату, для того, чтобы принять душ. Стоя в ванной за шторой, он настроил нужную температуру воды и, наслаждаясь теплом, вновь окунулся в размышления.
Его беспокоил момент, как дальше сложится жизнь Паши. Сможет ли он преодолеть свой страх и освободить себя из этого плена. Он знал, что всегда будет рядом со своими детьми, несмотря ни на что, но всё же им всем нужно научиться самим справляться со всеми жизненными трудностями, а он… Он, конечно же, всегда будет рядом, до последнего своего вздоха, постарается сделать всё возможное, чтобы дети были сильными, самостоятельными и счастливыми.
– Насколько же быстро летит время! – думал Евгений. Совсем недавно, он до сих пор помнил, как держал каждого из них на своих руках. Убаюкивал перед сном, кормил с бутылочки, и они смотрели друг другу в глаза, улыбаясь. Наташа! Как же ему было жаль, что она не смогла видеть, как выросли дети. Подумав об этом, он прослезился, но на фоне капель воды из душа она осталась незамеченной. Он помнил, как Паша, становясь взрослее, расспрашивал его и брата с сестрой о маме. Ему, конечно же, было интересно его происхождение, тем более в детском саду, а далее в школе эти вопросы возникали и у остальных. Рассказывая о маме, у Кирилла и Кристины на фоне улыбок проступали слёзы, им её очень не хватало. Через годы их раны немного заросли, но в глубине души они всегда будут помнить её. Её улыбку и прикосновения её нежных рук, её голос и её глаза, что передались некоторым из них по наследству, а Кристине – и вовсе её внешность. Раньше, когда Кристина училась в начальных классах, то происходили моменты, когда она садилась перед зеркалом, причёсывалась и спрашивала Евгения: “Пап, а я и вправду красивая, как мама?” На что он ей отвечал: “Да, солнышко, ты вылитая мама, и вы обе очень красивы”. В эти моменты она сияла, а Евгений грустил о том, что её нет рядом. Правда, до момента появления в его и в их жизни в целом Валерии. Она внесла в их жизнь новые краски, пусть они и не жили вместе, но зато проводили очень много совместного времени. Мальчикам она показала, что такое женская забота, а для Кристины стала больше, чем просто другом. Ей нравились манеры Валерии, её элегантность и некая утончённость, присущие лишь истинным женщинам. Порой Кристина проводила с Валерией вместе больше времени, чем с Евгением, но он был очень рад, что его дочь приняла ту, которую он полюбил, несмотря на то, что уже отчаялся.
– Паап! – Паша постучал в дверь ванной.
Евгений выключил воду, а затем произнёс:
– Да, Паш!
– Пап, таймер на плите прозвонил!
– Вот блин! – ругнулся про себя Евгений, а затем произнёс:
– Паш, выключи, пожалуйста, духовку!
– Пап, я сразу выключил, просто предупредил!
– Спасибо, сынок! Я скоро выйду.
– Хорошо.
Евгений снова включил воду в душе.
Как же он гордился всё-таки своими детьми и их самостоятельностью. Они и вправду уже многие вещи делали самостоятельно с раннего детства. Пока Паша был младенцем, Кирилл и Кристина всячески помогали с ним. Например, играли и развлекали, когда Евгению нужно было готовить, или приносили необходимые вещи, когда это требовалось, а у него были заняты руки. Он очень ими гордился, но кое-чего боялся. Всё-таки Паша подрастал, но Евгений всё не мог подобрать момент и, к примеру, рассказать ему о его происхождении. Годы шли, но он спрашивал только лишь о маме, но вскоре он начнёт спрашивать и о папе, а последствия могут быть непредсказуемыми. Страх присутствовал, Евгений с этим жил и будет жить, но в действительности это был лишь страх потерять сына. Несмотря на его происхождение, Евгений очень любил его, так же как Кирилла и Кристину и практически с самого его первого появления дома считал своим сыном.
Перед тем как выйти из ванной комнаты, Евгений протёр запотевшее зеркало над раковиной и посмотрел в него.
– Да, время бежит с неимоверной скоростью, – подумал он, а затем открыл дверь и вышел в коридор.
Первым делом он обратил внимание, что квартиру окутал прекрасный аромат. Лазанью они готовили впервые, а до этого им приходилось её есть лишь в итальянском ресторане. Евгений прошёл в кухню и первым делом открыл духовку. Лазанья покрылась золотистой сырной корочкой и выглядела очень аппетитно. После Евгений взглянул на настенные часы. Без десяти минут восемь. Минут через пятнадцать должны были вернуться ребята, и поэтому нужно было приступать к сервировке стола, а затем порезать свежие овощи для салата.
– Паша! – громко позвал Евгений.
– Да, пап! – раздался приглушённый голос его сына из комнаты.
– Как твои успехи?
Паша ничего не ответил, а Евгений услышал лишь шаги, идущие в сторону кухни.
– Русский, математику и английский сделал, а вот стих так быстро не выучишь, поэтому его на завтра. И опять же, пап, зачем мне его учить, ведь мне в школу ещё неизвестно когда!
– Ну хотя бы потому, что твоим одноклассникам завтра придётся его рассказать, а чем ты отличаешься? Ведь они будут знать его, а ты нет. Значит, преимущество на их стороне!
– Это как?
– А так, что не стоит забывать об ответственности! А школа – это ответственность, и когда ты отлыниваешь от занятий или заданий, то ты автоматически отстанешь по успеваемости от сверстников, и у них будет преимущество перед тобой.
Паша призадумался и через минуту ответил:
– Да, пап, ты прав. Я завтра обязательно его выучу!
– Хорошо, но не забудь, что днём или вечером тебе вновь зададут домашние задания! – Евгений улыбнулся. – Ну, а теперь помоги мне, пожалуйста, накрыть на стол.
– Хорошо! Пап, очень вкусно пахнет!
– Да, мне тоже очень нравится. Теперь главное, чтобы это ещё можно было есть!
– Можно, можно, у нас всегда всё вкусно получается! – с некой долей гордости произнёс Паша.
Примерно минут через десять кто-то вставил ключ в дверной замок и после, щёлкнув три раза, открыл дверь.
– Я дома!– донесся из прихожей милый голос, а затем звук захлопнувшейся входной двери. – Ой, как вкусно пахнет!
Паша выглянул из кухни, улыбаясь.
– Привет!
– Привет, братец! – Кристина как раз сняла легкое пальто. – А где папа?
– Доченька, прости, режу овощи! Не могу выйти! – громко произнёс Евгений с кухни сквозь шум воды из крана.
– Ничего, пап!
Паша вернулся в кухню, а Кристина проследовала за ним секунд через двадцать.
– Привет, родная, – Евгений и Кристина приблизились и поцеловали друг друга в щёки.
– Чем это так вкусно пахнет? – и, не дождавшись ответа, Кристина, улыбаясь, подошла к Паше и рукой легко потрепала ему волосы на голове, на том месте, где не было бинта. – Как ты?
– Всё хорошо, Кристин! – Паша улыбался, смотря на сестру.
– Вот и отлично! Так что у нас на ужин сегодня?
– Ну, для начала, мадемуазель, сходите и вымойте руки, и тогда, возможно, мы ответим на ваш вопрос, – улыбаясь, взял слово Евгений, посмотрев на дочь. Он по-прежнему нарезал овощи, но дело уже подходило к концу.
– Слушаюсь и повинуюсь!
Кристина покинула кухню, ей следовало пройти в ванную, а затем переодеться в более удобную одежду для дома. Евгений тем временем закончил с приготовлением салата и поставил его на стол. Ещё минут через десять в квартиру зашёл Кирилл. Он бросил свою спортивную сумку на пол.