Пасодобль
Шрифт:
Насиловал он меня еще практически в течении двух лет, у меня не было выбора. Я пыталась рассказать маме, но она мне сказала, что бы я закрыла рот и не говорила чушь, тогда я поверила в то, что мне никто не поверит, мне даже не верит собственная мать.
Наши отношения с Матео очень быстро развивались, с ним я как будто очищалась от отца, с ним я могла забыться, он не замечал, что со мной происходит. Заметила только Кларисса и я ей рассказала, на удивление она мне поверила, какое это было облегчение, что мне хоть кто-то поверил, она хотела сразу поехать и написать
После Кубка Мира, я должна была выйти в СМИ и все рассказать, что бы он точно не смог избежать наказания, мы сдали все анализы, прошли все экспертизы, но нужно было это делать тайно, что бы папа не понял, что происходит, но в ночь перед соревнованиями все пошло не по плану.
В ту ночь, я спала в своем номере, но проснулась от настойчивого стука в дверь, открыв ее я обнаружила своего отца. Он зачем-то поехал вместе с нами, сразу было понятно зачем он пришел и поэтому я пошла в душ, но перед этим поставила скрытую камеру напротив кровати. Это было не запланировано, все случилось слишком быстро и спонтанно, я больше не могла терпеть и так жить.
Когда он в очередной раз меня изнасиловал, то в конце сказал, что я маленькая стерва и что он знает про мой план с заявлением и когда мы вернемся домой, то он не оставит на мне и живого места. Тогда я приняла решение бежать.
Напоследок мне хотелось увидеть Матео, почувствовать его запах, прикоснуться к нему. Я знала, что он не спит, он долго не спит перед соревнованиями, поэтому решила ему написать. Когда он почти сразу ответил, я улыбнулась, быстро одев шорты я побежала к нему.
Когда он открыл мне дверь весь такой взъерошенный, я поняла, как же сильно его люблю, хоть он и не признавался, я знала, что по-своему, но он тоже меня любит, но совсем скоро он меня возненавидит.
Я пыталась ему сказать, что сбегу, но не смогла, слова просто застревали в горле. А когда он в очередной раз все свел к сексу, то я захотела, чтобы последнее воспоминаем о нем было именно такое.
Когда он закурил сигарету, а я смотрела на ночную Москву, мне столько хотелось ему сказать, но когда он заметил мои слезы, я смогла выдавить из себя только жалкие:
— Все нормально, правда. Прости меня, если сможешь и помни, что я люблю тебя.
Я быстро побежала в номер, у меня не так много времени. Я созвонилась с своей подругой Милой, которая жила в Сиднее, она всегда звала меня в гости, и я приняла решение бежать туда. Быстро собрав чемодан и забрав камеру я оставила записку для Матео, хотя и знала, что эта записка для него мусор.
Через три часа он возненавидит меня. Но еще я очень хотела извиниться перед Клариссой, она искренне хотела мне помочь, я написала ей письмо и сунула ей под дверь и попросила никому про него не говорить.
Я быстро отдала ключи от номера, поймала такси и поехала в аэропорт.
Через почти сутки я прилетела в Сидней, меня встретила Мила. Я ей все рассказала, ее мама сказала, что я могу оставаться у них столько сколько я захочу, через два дня я связалась со следователем и отправила ему
Когда мне прислали копию приговора, я почувствовала такое облегчение, что касается моей мамы, то она на стороне отца, когда ей показали видео, она все ровно продолжала говорить, что это я его совратила, а ее муж ни в чем не виноват, это было очень больно слышать.
Спустя два месяца она мне позвонила, в мой день рождения, и начала обвинять во всех грехах, после этого разговора мне стало плохо, и я потеряла сознание.
В себя я пришла в больнице, рядом сидела Мила, она сказала, что врачи недавно взяли кровь на анализ и скоро должен прийти врач с результатами, через минут пятнадцать он заходит в палату и говорит:
— Мисс Кларк, мы получили результаты ваших анализов и нам нужно обсудить варианты.
Глава 11
Эмма.
Настоящее время. Зима.
Ну вот я ему сказала, а легче не стало. Теперь в его взгляде будет жалость. А мне бы не хотелось, чтобы меня жалели. Я не знаю, как нам тренироваться дальше после этой частичной правды, а это он еще не все знает. Черт.
Спустя минут 40 вернулась Мила. Она была несколько удивлена, кто увидела меня совершенно спокойную смотрящую телевизор.
— Вы поговорили? — спрашивает Мила.
— Если можно так сказать. — отвечаю я.
— То есть ты сказала ему про отца.
— Да.
— А он что?
— Не знаю, я его выгнала сразу после того, как сказала.
— Боже, Эмма. Это неправильно, вы должны были нормально поговорить. — сказала Мила.
Я понимала, что она права. Надо было сразу все рассказать. Но мне тяжело снова проходить через это. Я с таким трудом смогла встать на ноги. Годы таблеток и приемов психотерапевта.
— Я знаю, но Мила. Я не готова к тому, что он скажет. Не готова к его жалости. Не готова к тому, что наши отношения уже не будут такими как прежде. Он будет думать только о том, что со мной произошло, когда будет на меня смотреть. — на выдохе сказала я.
— Ты не имеешь права решать за него, что он будет думать, а что нет. Он имеет право выбора, а ты ему этого не дала. Поэтому сейчас ты поднимаешь свою жопу и идешь к нему. — сказала Мила, поднимая меня с дивана.
Я понимала, что она от меня не отстанет и мне придется пойти. Хочу я или нет, готова или нет мне придется с ним все обсудить. И вот я стою перед его дверью и решаюсь нажать на звонок.
— Твою мать, Эмма, ты будешь до утра так стоять. — сказала Мила и нажала на звонок за меня. — Удачи, подруга. И не возвращайся пока вы не поговорите.
В этот момент мне хотелось ее убить и поблагодарить одновременно. Мне очень с ней повезло. Спустя пару минут Матео открывает дверь, одетый лишь в шорты. Я провела глазами по его прессу и во рту пересохло.
— Эээ, Матео, ээээ, тут такое дело, я хотела бы извиниться, что вот так вылила на тебя эту новость, понимаю, что мне не следовало тебя выгонять. Мы можем поговорить? — ели выдавила я.