Пассажирка
Шрифт:
Положение находилось далеко за отметкой «странно», и Этту, все еще не уверенную, не сон ли это или галлюцинация, вызванная нервным срывом, этот простой вопрос привел в замешательство.
Возможно, вам следует остановиться на мгновение, чтобы продумать ход своих действий. Вспомнив слова Николаса, она снова вцепилась в сюртук. Потом слегка распрямилась, принимая решение.
Что бы ни происходило, ей нужно остаться в живых; а в данный миг лучший способ добиться этого – сотрудничать.
– Меня
– Генриетта! – раздался голос. – Где ты? Генриетта?
– Генриетта? – переспросил капитан Холл.
– Этта, – поправила она, ища источник крика. – Этта Спенсер.
Девушка появилась в облаке шелестящей зеленой ткани и темных волос. И без того бледное лицо стало мелово-белым, потом зеленым, когда она собралась с духом и огляделась. Она медленно шагала по запекшейся крови, еще не смытой мальчиками с ведрами.
Она! Значит, она ей тоже не приглючилась.
– Мадам, – произнес юноша в очках. – Ваш желудок окончательно успокоился?
Этта почувствовала запах рвоты, стерла рукой бисеринки пота, покрывающие ее лоб и верхнюю губу. Налитые кровью глаза девушки остановились на Этте.
– А ты заставила меня поволноваться! – выдохнула она.
Этта вскинула руки, чтобы удержать их обеих – и не дать ей подойти слишком близко. Девушка оказалась ниже ее, но выглядела выше из-за вьющихся волос, собранных на макушке, теперь свисавших набок. Ее широкая юбка окутала мокрую юбку Этты, а зеленый оттенок только усугубил больной цвет лица.
Не думаю. Этта изо всех сил вырывалась из рук девушки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Над карими глазами нависали густые темные брови, губы вытянулись в тонкую линию – улыбку, настолько же издевательскую, насколько и беспощадную.
Предупреждение яснее некуда: больше ни слова.
Этта изо всех сил старалась держать себя в руках. Открыла рот, наполненный острыми дикими словами, уже готовыми сорваться с кончика языка, и снова его закрыла.
Возможно, вам следует остановиться на мгновение, чтобы продумать ход своих действий.
Эта девушка знала, что произошло. Где они были. Ответы на вопросы начинались и заканчивались на ней, и единственный способ получить их – закрыть рот и слушать.
Ты знаешь, что произошло. Она тебя толкнула. Этта шумно выдохнула через нос, оглядываясь на море. Она боялась, что может не справиться с дурнотой, которую чувствовала.
– Ну зачем же, – мягким воздушным голосом проговорила девушка, – так паниковать? Я же сказала: все будет прекрасно! Разумеется, эти джентльмены не причинят нам, как пассажирам, никакого вреда.
– Бой может смутить даже самые крепкие нервы, – заметил капитан Холл. – Мисс?..
– Ох, София Айрон… э-э-э… Спенсер. – Она сделала маленький реверанс. Этта смотрела без капли сочувствия, как девушка выпрямилась и пошатнулась, зажмурившись и прижав к животу кулак. – А… это… моя сестра.
Ее укачало, поняла Этта.
– В самом деле? – Губы Николаса скривились. – Заметное сходство.
Этта была рада, что оглянулась, но не потому, что его шутка заслужила одобрение, а потому, что увидела реакцию Софии, когда та впервые его увидела. Тонкую приятную маску девушки прорвало отвращение. Всего на секунду, но впечатление отпечаталось в памяти.
Капитан Холл, скривившись, бросил взгляд на Николаса, прежде чем обратиться к юноше в очках:
– Не будете ли вы столь любезны, чтобы назвать нам свое имя, а также имя этого корабля?
– Ох! Разумеется. Корабль зовется «Ретивый», – сообщил он. – Я – Абрахам Гуд, помощник врача, а теперь, сэр, ваш покорный слуга.
– Не хотите сидеть в трюме, а? – хмыкнул капитан Холл. – Будете без сетований служить призовому экипажу?
– Почту за честь, – бодро заявил Гуд, расправив плечи, от чего, как заметила Этта, Николас закатил глаза.
– Где капитан Миллбрук? – спросила «сестра» Этты, оглядевшись по сторонам. – Теперь вы владеете кораблем?
Выговор у нее был не британский. С ее старательной интонацией, так отличающейся от того, каким тоном она говорила в Метрополитене, она скорее походила на восходящую звезду старого кино.
– Мне жаль, но он мертв, мэм. – Маленький человечек в очках шагнул вперед от леера, о который облокачивался спиной. Ему пришлось повысить свой хрустальный голос, чтобы перекрыть шум матросов на палубе.
Николас и капитан Холл переглянулись.
– Полагаю, это облегчает вашу работу, – заметил старший капер.
Николас пожал плечами, снова глядя на Этту:
– Вы не хотели бы вернуться в свою каюту и отдохнуть? Знаю, сегодняшний день был испытанием.
– Да, – поспешно ответила София, прежде чем Этта успела что-либо сказать. – Превосходное предложение. Мы можем по-прежнему пользоваться каютой рядом с большим салоном?
– Разумеется, я не отправлю ни одну из вас в кубрик с пленными, – сказал Николас. – Это было бы мелко.
Этта удивленно повернулась к нему. Так, значит… это он командовал кораблем, а не капитан Холл? Тогда… Холл командовал другим кораблем, который они упомянули, «Челленджером», а захватив этот, они поставили Николаса капитаном. Пленники, которых увели в трюм, – должно быть, все, что осталось от команды захваченного корабля. София взяла Этту под руку, снова привлекая к себе ее внимание.
– Сожалею о вашей утрате, – проговорил мистер Гуд.
Наверное, во взгляде Этты явственно проступило недоумение, потому что София впилась своими неровными ногтями ей в руку.