Passum Interitum 1.4
Шрифт:
«Ясно… похоже некоторые мои естественные враги, или может быть те, кого я уже успел обидеть, решили действовать кардинально. Но в свете твоего заключения, у меня вот какой вопрос…. А я, весь такой модифицированный, смогу её отыметь и выжить? Больно уж девка нарывается. Её дутая самоуверенность меня аж бесит!», — ещё раз свирепо зыркнув краем глаза на провокационно раскрытый комбез и мило улыбавшуюся ядовитую бестию, Азраил постарался взять себя в руки и медленно выдохнул. Такое наглое пренебрежение им как мужчиной, а значит и как угрозой девичей чести, его определённо ярило. Эта чертовка даже в беспилотник к незнакомцу села так, словно никто и ничто ей не страшно.
«Имея расшифровку действующих веществ я могу подготовить иммунную систему, к подобной нагрузке. Также имеет смысл создать в нашем теле особые полости, облачённые в мышечный мешок, где будет возможно складировать часть ядовитых соединений — это позволит в нужный момент распылить яд вовне или через специальные капиллярные сосуды выделить его на определённом участке кожного покрова. Наше тело получит ещё один существенный инструмент защиты».
«Действуй! И всё же не забудь про предстоящие тесты — ты обещала усилить анатомию нашего тела, если меня как следует побьют», — скривился он про себя, представив, что придётся подставляться и претворяться слабаком.
«Мне не нужно избиение, Мастер! Мне нужен тест на духовное воздействие травмирующего характера. Я многое могу смоделировать в теории, но практические испытания всегда лучше — это позволяет вносить корректировки налету! Хмф!», — Мега в последние дни начала разговаривать более живым языком, расширяя свой словарный запас и корректируя модель поведения. Похоже ей хотелось стать ближе к Азраилу, пусть и сугубо эмоционально. Ведь любое разумное существо хочет, чтоб его ценили, даже если это разумная биомеханическая броня из иного мира.
Вскоре тело его, разогретое Мегой изнутри, сильно раскраснелось, и от одежды пришлось спешно избавляться. Стянув с себя подобие костюма, пошитого на современный лад, и оставшись в одних обтягивающих боксёрках чёрного цвета, он вышел в центр боевого круга радиусом в пять метров, располагавшемся выше уровня пола сантиметров на сорок.
Проверив работу суставов обычными упражнениями и оставшись довольным, Азраил решил вспомнить основные движения боевых искусств, унаследованных ещё из прошлой жизни. Короткие ритмичные прыжки, ударные техники и нырки удавались легко и непринуждённо, словно опыт этот не чужой, а его собственный, наработанный годами упорных тренировок. Резкий переход к стилю тайцев, и вот уже воздух рассекают со свистом стремительные и резкие словно хлыст удары локтями и коленями. Прыжки, удары с разворота, бой на предельной дистанции, подсечки и нижние удары. Он успел повторить всё по несколько раз, начав под конец переходить от одно стиля к другому, одновременно пытаясь придумать наиболее запутанные связки. Порой его хук легко удавалось превратить в удар локтем, а имитируя нырок, проводить обратный удар локтем с разворотом корпуса вокруг своей оси. Придись такой тычок в горло противника, и гортань будет не спасти — настолько был высок импульс.
— Неплохая техника, парень, пусть дух и напрочь отсутствует в твоём импульсе, — грубый низкий голос вдруг прервал размышления увлёкшегося Азраила, — Это ты грозился меня сегодня покарать? Что ж, вот он я. Мне даже интересно узнать за что.
Недалеко от входа, привлекая всеобщее внимание, стоял высокий мускулистый мужчина лет сорока на вид. Лёгкая, явно спортивная форма, цепкий взгляд серых глаз и полное отсутствие волос. Обрамлением ему служило два бойца значительно моложе, но всё в той же форме и бритые под ноль.
— О как, колобки нарисовались, — улыбнулся Азраил им в ответ, опустив руки и приняв расслабленную стойку. Само понятие «колобок», как и собственно персонаж, отсутствовали в этом мире, но насмешливый тон оппонента легко дал понять, что это было оскорбление. — Причины значит тебя интересуют… ну что ж, изволь послушать. Превышение должностных полномочий в отношение моих приближённых, избиение до полусмерти заведомо более слабых соперников, использование в отношении меня обращения «безродный выкидыш с задворок галактики», а также причинение своими действиями мне лично материального вреда на сумму пять миллионов крипо. Этого всего достаточно для объявления «права ответной крови» раз пять-шесть.
— Пять миллионов!? Да ты псих! — сумма младшего инструктора весьма впечатлила, ибо даже он получал в неделю не более полутора тысяч, — Это чем же я нанёс такой вред то?
— Миллион — применение хирургических нанитов военного класса в курсе лечения двух искалеченных тобой пациентов, и ещё четыре миллиона на двадцать доз общеукрепляющих наномашин. Я, знаешь ли, не могу позволить себе рисковать здоровьем своих людей по вине отбитого на всю голову громилы, что и преподавателем то стал видимо по ошибке. Ну так что? Принимаешь вызов или признаёшь поражение?
Нужно сказать, что правила подобных дуэлей были весьма строги. И тот, кто отказывается от поединка, признаётся проигравшим автоматически, о чём пожизненно сохраняется запись в личном деле. Этакая печать позора. Приняв же вызов и проиграв, ты ничего по сути не теряешь кроме самоуважения, и этот результат по идее остаётся в тайне. Если конечно кто-нибудь не обнародует запись самого поединка. А запись такая ведётся, об этом Дицасу предупредили заранее, так что обратного пути нет и быть не могло. Впрочем, об этом он тоже знал заранее, ещё когда соглашался на сделку со своим старшим.
— Ещё чего…, - слова более не имели смысла. Вот его цель! Осталось огласить условия поражения сторон и взаимные требования и можно будет начинать. Ни один даже самый тренированный боец не противник мастеру боевого духа — его органы просто не выдержат атакующей волны. И наличие живого оружия уже никак не поможет наглому выскочке!
Кали с интересом и даже каким-то удовольствием наблюдала за движениями Азраила, и его увитым рельефной мускулатурой телом. Когда она столкнулась с жестоким миром мужчин, то осознала, как сильно ограничены женщины в прямых с ними столкновениях и как сильно ей не хватает брата или отца, способного взять на себя определённую часть задач. Ведь в мире высших родов действовать чужими руками в некоторых вопросах было сопоставимо с объявлением о своём бессилии, о чём она прекрасно знала, и от чего Кали злилась на саму себя с каждым днём всё сильнее. Её порой просто бесил тот факт, что она родилась девочкой!
Даже уникальные способности её рода не позволяли сравняться в силе и выносливости с мужчинами, не говоря уже о серьёзном их преимуществе в массе тела, толщине костей, особенностях гормонального фона и даже состава крови. Так что традиционные поединки без применения смертельных техник духа, по средству каких благородные решали свои личные разногласия со времён старых империй, заведомо оканчивались её поражением. А на смертельную битву она не имела права уже как женщина древнейшей крови, будущая продолжательница рода, о чём и говорил ей только что Назгир Авиакари. Кали конечно могла бы наплевать на предосторожности, сотворив со своим телом что-нибудь более серьёзное, но её положение единственного потомка серьёзно связывало девушке руки. Заигравшись с фундаментальными законами строения женского тела можно и возможности иметь детей лишиться, и вот тогда будущее их семьи точно будет кончено.