Пасть дьявола
Шрифт:
— Андриян Петрович, а почему им дают женские имена, ураганам? — спросил Костя.
— Такая традиция. И как у всякой традиции, истинную причину ее возникновения установить нелегко. Она уже окружена массой легенд. Пожалуй, лучше всего ответил на этот вопрос один мой знакомый английский метеоролог, — Андриян Петрович засмеялся. — «А как бы вы еще назвали, — сказал он, — бешеную бурю, неожиданно налетающую на вас неизвестно откуда, а потом, нежно воркуя, исчезающую неизвестно куда?»
Все посмеялись. Прижимая к голове огромные наушники, Костя
Время от времени Сергей Сергеевич спрашивал его:
— Ничего нового?
Костя лишь качал головой.
— Вот и острова, — оживился Волошин, — Будем смотреть в оба. Но их тут примерно семьсот, а обитаемы только тридцать. Да свыше двух тысяч рифов протянулось на тысячу с лишним километров. Это тоже примерно, никто их точно не считал. Можно просидеть на каком-нибудь всю жизнь, и тебя не найдут.
Впереди, за грядой рифов, отмеченных кипением бурунов, появились первые островки. Их было много, больших и маленьких, едва выступавших из воды. На крупных островах по склонам гор курчавились леса, на берегу в тени пальм и апельсиновых рощ белели домики.
Мы полетели на запад над Большой Багамской отмелью, протянувшейся между этим архипелагом и Кубой. Это была южная граница «Бермудского треугольника»…
— Где-то здесь с самолетом прервалась связь, — сказал Сергей Сергеевич. — На всякий случай его приметы: бортовой номер 4390, опознавательные знаки британские: красно-белый крест и диагональные полосы на темно-синем фоне.
Теперь мы летели совсем низко, тщательно рассматривая проплывавшие внизу островки, рифы, взбаламученное штормом море.
Вода была мутной, волны несли множество всякого мусора: обломки досок, крышу, сорванную с какой-то хижины, вырванные прямо с корнями длинные стволы пальм. На них сидели чайки, отдыхали после бури.
— Да, порезвилась все же Луиза, — сказал Андриян Петрович. — В таком мусоре обломки самолета можно и проглядеть.
Облака становились все гуще, плотнее и поневоле заставляли нас снижаться. Было видно, какого труда стоило Локтеву удерживать сотрясаемый ветром дирижабль.
— Острова тут кругом. А «Остер» такой самолет, что на песчаном пляже сесть может, — подал голос командир.
— Да, — согласился Волошин. — Вон сколько катеров снует между островами. Наверное, его ищут. Что там слышно, Костя?
— Ничего пока, — ответил радист. — Никаких следов.
— Смотрите, островок вроде необитаемый, никакого селения не видно, а возле него три суденышка, вон там, за мыском, четвертое, — оживился Волошин. — Что они тут делают? Может, обнаружили самолет? Или с «Галатеи» кто спасся?
— Там у них палатки разбиты, видите? — сказал Лунин. — Целый лагерь. Похоже, они тут уже давно находятся.
— Может, спустимся, узнаем новости? Экспедиция у нас международная, работаем вместе с англичанами и есть разрешение местных властей садиться на любой здешний островок. Как, Борис Николаевич? Давайте вон к той пальмочке.
Локтев кивнул и начал разворачивать дирижабль. Мы плавно подлетели к стройной кокосовой пальме, стоявшей одиноко, в некотором отдалении от других, на самом берегу.
Автоматическое устройство надежно притянуло нас к стволу пальмы. Через минуту спустили штормтрап.
Было приятно ощутить под ногами прочную, некачающуюся землю. Во главе с Волошиным мы направились в ту сторону, где над вершинами песчаных бугров торчали мачты стоявших в лагуне суденышек.
Увязая чуть не по колени в ослепительно белом горячем песке, мы поднимались по склону холма. Из глубины острова ветер доносил резкий и пряный запах сухой травы, аромат каких-то незнакомых цветов. Из-под ног разбегались юркие ящерицы и довольно крупные крабы пурпурного цвета.
С вершины песчаного бугра открылась вся лагуна, и сразу бросилось в глаза то, что было незаметно с воздуха: каждое суденышко держалось обособленно. Нет, это была не рыбачья флотилия, зашедшая в лагуну на время шторма. Тут каждый явно не желал замечать соседа.
— Братцы, а ведь это, похоже, искатели сокровищ, — произнес Сергей Сергеевич. — За последние годы их столько тут развелось, скоро и островов не хватит. Создают акционерные компании, выпускают целые атласы карт с указанием мест, где якобы затонули корабли, специально строят суда для поисков сокровищ. Форменный бум разгорелся, к ужасу археологов. Смотрите, только тут, на одном островке, обосновалось сразу не меньше трех явно соперничающих между собой компаний авантюристов. Копаются в песке, рыщут под водой среди рифов и делают вид, будто друг друга не замечают. А ведь если кому из них повезет пожалуй, дело до драки дойдет.
— Повезет ли? — насмешливо сказал профессор Лунин. — Наверное, современных долларов куда больше попадает в карманы мошенников, чем добывается старинных пиастров со дна моря.
— Это бесспорно, — засмеялся Сергей Сергеевич, рассматривая суда в бинокль. — Но раз уж сели, может, все же с ними побеседовать? Да и неплохо бы вон ту яхточку посмотреть поближе. «Стелла Марис» — «Звезда моря»! Правда, хороша? «Мария» и, кажется, «Сонни». А у четвертой совсем стерлось название, сто лет, видать, не ремонтировалась.
В самом деле, эта яхточка и своими изящными очертаниями, и нарядной окраской — белоснежные надстройки и рубка, алые поручни, надраенные до блеска и сверкающие на солнце медные рамы иллюминаторов — разительно отличалась от неказистых и давно не ремонтированных соседок и сразу привлекала взор.
Мы начали спускаться по склону холма к двум палаткам, напротив которых стояла на якоре красавица яхта.
Возле одной из палаток, засунув кулаки в карманы оранжевых шортов и покачиваясь с носков на пятки, нас поджидал высокий плечистый человек в пестро-расписной рубашке и тропическом шлеме. Глаза его закрывали огромные очки с темными зеркальными стеклами. Но даже они не могли скрыть, что рассматривает он нас весьма недружелюбно.